Приказано: Забыть
Статья подготовлена Ольгой Кондрашовой, журналистом-исследователем событий в Новочеркасске 1962 года.
На Венецианском кинофестивале состоялась премьера исторической ленты российского режиссёра Андрея Кончаловского «Дорогие товарищи». Она вошла в основной конкурс мероприятия. Картина рассказывает о массовой забастовке рабочих электровозостроительного завода, вошедшей в историю страны как Новочеркасский расстрел.
В конкурсе участвовало 18 картин, но по прогнозам критиков, «Дорогие товарищи» имеют все шансы получить в этом году один из главных призов фестиваля.
Главную роль работницы парткома Людмилы сыграла жена Кончаловского, коренная новочеркасска из родовой казачьей семьи Мелеховых - Юлия Высоцкая.
Несмотря на наличие литературной героини, это фактически документальный фильм. В его основу легло расследование Главной военной прокуратуры, а основным консультантом был приглашен помощник Главного военного прокурора, полковник юстиции Юрий Муратович Баграев, в течение нескольких лет возглавлявший следственную группу по расследованию Новочеркасских событий.
События в фильме происходят согласно тому, как они описаны в официальном расследовании.
Далее мы цитируем многочисленные интервью Кончаловского, проливающие свет на причины его обращения к событиям 60-летней давности:
А.К.: В 1991 году военная прокуратура Министерства обороны провела очень серьезное расследование. Почему военная прокуратура Министерства обороны? В 1962 году был дан приказ раздать боеприпасы солдатам. Зачем? Чтобы потом сказать, что солдаты убили людей. А на самом деле под прикрытием этих выстрелов с крыш стреляли снайперы КГБ. Операция называлась "Фестиваль". То же самое мы наблюдали на киевском Майдане: там были наняты люди, которые стреляли или для того, чтобы спровоцировать что-то, или дать нужную интерпретацию дальнейшим событиям.
Мало того: у меня полфильма - это стенограммы. Я ничего не писал, а просто взял их: стенограмма заседания парткома, стенограмма заседания правительственной комиссии. Я, когда написал, думал: "Неужели это будет интересно смотреть?"
Вопрос: Возможно, по этой причине ваш фильм будет воспринят очень современно: реакция власти показана с документальной точностью.
А.К.: Есть одна разница. Правительство Хрущева было очень озабочено, чтобы информация о забастовке и расстреле никуда не просочилась. Они наложили абсолютный запрет на это.
В Новочеркасск были свезены все перлюстрационные машины Советского Союза, позволявшие вскрывать всю переписку, исходящую из города и приходившую в город.
Мало того: были взяты более 100 тысяч подписок о неразглашении государственной тайны, вплоть до расстрела. Это изменило поведение людей, которые были свидетелями событий: они молчали вплоть до 1989 года, боялись вспомнить об этом.
Это другое, чем сегодня: сегодня люди все узнают немедленно, и это меняет динамику многих движений.
А.К.: Когда мы с генеральным продюсером Алишером Усмановым задумывали эту картину, у нас были сомнения – нужно ли показывать сегодняшнему зрителю трагические события, которые произошли почти шестьдесят лет назад? Но, сделав фильм, мы поняли – это абсолютно необходимо, потому что молодое поколение должно знать прошлое своей страны.
-------
Сделаем небольшое уточнение: свидетели молчали и в 90-ых годах, и позже. Цитирую буквально: «а если коммуняки вернутся, тогда всем нам мало не покажется». Городу сделали прививку страхом. В поселке Октябрьском до сих пор есть стадион. На следующий день после забастовки на него согнали всех, кто попал в объектив милицейских фотокамер. Несколько тысяч горожан. Это напоминало чилийский стадион в Сантьяго. До сих пор стоит как напоминание о тех событиях.
Героиня Юлии Высоцкой, поначалу искренне возмущена поведением заводских смутьянов. Но когда в бойне на площади пропадает ее дочь, стройная картина мира убежденной коммунистки рушится. В течение суток Людмила станет свидетелем зачисток, арестов и допросов.
Это речь о трансформации убеждений литературной героини, но нечто подобное на глазах автора этой публикации происходило и с взглядами жителей казачьей столицы.
-------
Первое журналистское расследование состоялось в 1988 году, за год до публикаций в центральной печати. Материал «Дни затмения. Дни прозрения» был опубликован в областной молодежной газете «Комсомолец» 22 июня 1988 года. В условиях подцензурной печати дело было не в особой смелости. Об этом и речи не шло: без подписи цензора тогда и буква не проскочила бы на газетную страницу. Ответственность за публикацию взял на себя тогдашний секретарь Ростовского обкома партии Леонид Андреевич Иванченко, решение о публикации принималось на заседании бюро обкома партии. Визу на материале с большими сомнениями поставил начальник областного управления КГБ по Ростовской области Ю.Н. Кузнецов.
По сути это был первый такой прецедент в истории ростовской печати. Но и он был вынужденным. В Новочеркасске на тот момент появились листовки за подписью недавно освободившегося из мест лишения свободы Петра Сиуды, осужденного за участие в новочеркасских событиях. Судьба рабочего Петра Сиуды напоминает судьбу героини Высоцкой: его отец был, как тогда принято было говорить «большим партийным начальником», а сын осужден как бандит и враг. По сути его листовки и были первым свободным словом о тех событиях, заставившим провернуться ржавые шестеренки партийной машины.
Был еще один человек, которого можно считать предтечей фильма Андрея Кончаловского. Это генерал Матвей Кузьмич Шапошников, 1-ый заместитель Командующего войсками Северо-Кавказского военного округа, про которого потом говорили как о генерале, который отказался стрелять в людей. Матвей Кузьмич не был на той площади, как многие думают, где расстреляли рабочую забастовку. Он вместе с подразделением танков находился на мосту Тузлов. Его задача была преградить путь забастовщикам, направлявшимся к центральной площади города Новочеркасска. Но приказ командующего Плиева двинуть подчинённые ему танки на демонстрантов Шапошников выполнить отказался: «Не вижу перед собой такого противника, которого следовало бы атаковать нашими танками». Во избежание случайных инцидентов Шапошников также приказал мотострелкам разрядить автоматы и карабины и сдать боеприпасы.
Но главная заслуга генерала заключалась в другом: через четыре года после расстрела на площади он написал и разослал письма писателям, другим известным людям страны, которых он считал совестью народной, комитетам ВЛКСМ высших учебных заведений, в которых рассказал о том, свидетелем чему в Новочеркасске был сам. Письма были анонимными, но генерала вычислили, завели уголовное дело, лишили всех должностей, званий и наград.
За годы, прошедшие с начала расследования тех событий, менялись не только люди - менялась страна. Началась перестройка. В 1988 году Матвей Кузьмич был реабилитирован, 6 декабря этого же года восстановлен в КПСС, ему был возвращены награды и воинское звание.
--------
До сих пор среди историков и журналистов идут споры, кто дал команду стрелять в мирную демонстрацию. В материалах дела военной прокуратуры содержится ответ на этот вопрос. Свидетель Шелепин А.Н. показал, что с декабря 1958 года по октябрь 1961 г. он работал в должности Председателя КГБ при СМ СССР. После чего на Пленуме ЦК КПСС был избран секретарем ЦК КПСС. О событиях в г. Новочеркасске в июне 1962г. свидетель дал показания, изложив их собственно следующим образом:
«Я находился у себя в кабинете, когда раздался телефонный звонок. Звонил Н.С. Хрущев. Он просил срочно приехать к нему. Хрущев сказал следующее: вам надо срочно вылететь в город Новочеркасск, разобраться в причинах волнений и принять меры к установлению порядка. Только не проявляйте горячки и паники. Солдата воинской части, которая введена в город не должны применять оружия. Такое указание я дал Плиеву - командующему военным округом.
По прибытию в Ростов направились в обком КПСС, где состоялась беседа с т. Басовым - первым секретарем обкома КПСС, который подробно рассказал о событиях в Новочеркасске и чем они вызваны…
Когда мы с Кириленко подъехали к городу, то на дороге стояла взбудораженная толпа, которая никого в город не пускала и не никого их него не выпускала. Не пустили в город и нас с Кириленко. Они ругали нас матом, угрожали не только избить, но и убить. Мы были вынуждены возвратиться в Ростов.
Кириленко соединился по телефону к Хрущевым и кратко доложил ему о причинах бунта и о том, что творится в городе. Хрущев сказал Кириленко, что в Новочеркасск вылетели Козлов Ф.Р. - член Президиума ЦК КПСС, Председатель ВС СССР, а вы с Шелепиным возвращайтесь в Москву.
Мы дождались приезда Козлова и Микояна и проинформировали их о том, что нам стало известно. Тогда Козлов сказал: «Надо применить оружие, а тысячу человек посадить в ж/д теплушки и вывезти из города.»
Я сказал, что категорически против этого, что это наши люди будут сравнивать с расстрелом рабочих 9 января 1905 года, известным расстрелом Ленских приисков, что нас осудят не только в стране, но и во всем мире. Да и Хрущев скал нам с Кириленко, чтобы не применять оружие. Козлов тут же в грубой форме заявил: «Ты не забывайся. Я здесь старший. Я член Президиума ЦК КПСС и секретарь ЦК КПСС, а ты только секретарь ЦК КПСС.»
Кириленко промолчал, а Микоян сказал, что не надо торопиться, следует во всем настоятельно разобраться. Затем Козлов сказал, обращаясь ко мне: «Не согласен - звони Хрущеву.» Я позвонил ему и изложил свою точку зрения на предложение Козлова. Он попросил дать трубку Козлову. О чем они говорили, Козлов нам не сказал. После их разговора они с Микояном уехали в Новочеркасск…»
Уточняя и дополняя собственноручно изложенные показания, свидетель Шелепин пояснил, что команда об использовании воинских частей для наведения порядка в Новочеркасске исходила от Хрущева. По своей инициативе Министр обороны СССР Малиновский не мог отдать подобный приказ, поскольку существовал такой порядок- все, сколько-нибудь важные решения принимались Хрущевым, либо с его ведома или разрешения.
------
СПРАВКА. Вся информация о произошедшем была засекречена вплоть до конца 1980-х. По частично рассекреченным позднее официальным данным, при разгоне демонстрации были убиты 26 ее участников, а еще 87 человек получили ранения. Семь человек, признанных организаторами протестов, были приговорены к расстрелу. Еще 105 человек получили тюремные сроки от 10 до 15 лет. В 1996 году все осужденные были реабилитированы.