Юрий Лужков рассказал всю правду о России, которую скрывал на посту мэра

Бывший мэр Москвы Юрий Лужков создаст собственное общественное движение, даже если это повлечет за собой преследование со стороны Кремля. Обжаловать указ о своем увольнении он не будет, поскольку не верит в справедливый приговор Верховного суда, рассказал экс-градоначальник в первом в новом качестве интервью.

Юрий Лужков, отрешенный указом президента Дмитрия Медведева от должности 28 сентября, дал первое в новом качестве интервью. Для этого был выбран журнал The New Times, известный своей крайне критической позицией по отношению к действующей власти.

Свою отставку экс-градоначальник напрямую связал с грядущими выборами 2011—2012 годов.

У него не вызывает сомнений, что его уход потребовался для того, чтобы обеспечить властям необходимый результат по Москве. «Конечно. Это вопрос политики. Это вопрос выборов 2011—2012 годов», — сказал Лужков.

«Нужно иметь определенный временной лаг, чтобы на Москву поставить своего человека. Чтобы он мог вжиться в городскую систему, принять на себя бразды управления и обеспечить выборы 11-го года и, самое главное, обеспечить выборы 12-го года», — добавил Лужков.

Бывший мэр не стал уточнять, как его супруга Елена Батурина в интервью тому же журналу неделей ранее, кому конкретно в Кремле потребовались бы такие «необходимые результаты» на выборах в столице. Батурина прозрачно намекнула на то, что команда Медведева хочет выдвигать своего патрона на новый срок и не допустить усиления премьера Владимира Путина.

Зато, говоря о возможности разделения постов мэра и главы столичного правительства, Лужков заметил: «Боливар не выдержит двоих. Дуализм власти никогда не помогал России».

Лужков назвал и другие беды нынешней системы власти, в частности, подчиненное положение депутатов Госдумы, а «Единую Россию» он назвал партией-служанкой, «которой часто пренебрегают и которой часто дают неправильные поручения».

«Поговорите с депутатами Госдумы, которые еще имеют, как говорится, самостоятельное мышление. Они же не могут голосовать против, поскольку они во фракциях», — заметил бывший градоначальник. «Ты просто обязан проголосовать так, как решила фракция, а фракция принимает решения так, как совет Думы решил, а тот, в свою очередь, исполняет те поручения, которые идут сверху», — добавил он.

Размена — почетная синекура после добровольной отставки — ему не предлагалось, заявил Лужков. Однако ему и его жене обещали гарантировать их личную неприкосновенность и неприкосновенность бизнеса в случае тихого ухода. «Ни один человек ни из Кремля, ни из Белого дома не объяснил, в чем проблема, которая предвосхищала все эти дальнейшие события, — рассказал экс-мэр о неделях перед отставкой. — Ни один, кроме неназванного источника в Кремле». За день до отставки, когда он встречался с Сергеем Нарышкиным, ему не предлагали ни должности председателя Совета федерации, ни поста главы «Олимпстроя», как о том писала пресса, сообщил отставник.

Предложением Нарышкина, правда, подразумевалось, что «не будет преследоваться мэр, не будет преследоваться «Интеко» и жена мэра», сказал Лужков.

Лужков уверен, что его семью, тем не менее, может ожидать преследование.

Отвечая на вопрос, осознает ли он, что бизнес его жены станет объектом атаки, Лужков ответил: «Понимаю, — добавив. — Я думаю, что не только я понимаю, но и Елена понимает». Но вероятность уголовных преследований его не беспокоит: «Вот что бы там ни говорили, что бы там ни писали, мы честные люди. И у «Интеко», и у Елены Батуриной, то есть моей жены, честный бизнес. И самый прозрачный из всех, что ведется в строительном бизнесе». Уезжать из России чета не собирается: «Мы здесь родились, мы москвичи. Мы с Леной [Батуриной] приняли решение, что дети наши должны быть россиянами».

Оспаривать отрешение от должности в Верховном суде Лужков считает бессмысленным, все равно суд не примет решения, которое бы противоречило указу президента, пояснил он.

Из политики он уходить не будет и готовится создать собственное движение демократической направленности. Оно может быть создано на базе «Российского движения за демократические реформы», созданного еще в 1991 году, а войти в него смогут те граждане, «которые считают, что наша сегодняшняя свобода ограничена».

На проблемы со свободой слова ему глаза открыла информационная атака центральных телеканалов, объектом которой он был. «Разве можно представить себе демократическую страну с демократическим обществом, в которой таким образом СМИ, которые должны быть свободны от государства, это четвертая власть, набрасывались бы на одного человека или набрасывались на бизнес, скажем, какой-то фирмы? — задается вопросом Лужков и сам на него отвечает. — У нас сегодня общество имеет законы недемократические, первое. И второе: у нас сегодня общество разложилось, разложилось весьма основательно, по всем линиям. Вот против этого я буду вести борьбу».

Лужков снял с себя ответственность за разгоны акций «Стратегии-31» на Триумфальной площади в Москве.

«Это не я. Я приказов не давал. Я не являюсь представителем правоохранительных органов», — сослался бывший градоначальник на то, что органы правопорядка в столице подчиняются не мэру, а министру внутренних дел и поэтому могут действовать по своему усмотрению. Его роль в разгонах акций оппозиции заключалась лишь в отказе согласовывать мероприятия из-за того, что площадь была занята другими заявителями: «Значит, они раньше подали заявку, и все».

«Я являюсь мэром, который принимает решения, допустить или не допустить, а дальше уже все решения, все исполнительные процедуры осуществляются не по моим приказам», — объяснил Лужков, назвав себя «сторонником действия по закону». При этом сам же он советует «несогласным» обращаться в суд: «Если власть приняла решение, которое ограничивает место действия, вид действия, нужно это решение исполнять или обращаться в суд, с тем чтобы суд поправил власть».