Дмитрий Медведев объяснил американцам свою позицию по Киргизии и Ирану

Визит президента России в США закончился в прямом смысле слова на мажорной ноте -- после всех официальных мероприятий Дмитрий Медведев оказался на концерте, который давала в Джорджтаунском университете «Машина времени» (а затем, уже торопясь в аэропорт, поздравил по телефону Александра Кутикова с днем рождения). Полуторатысячный зал был заполнен и встретил президента с не меньшим энтузиазмом, чем самих музыкантов. Если бы американский тур «Машины» не был распланирован задолго до объявления даты международного саммита по ядерной безопасности, по случаю которого президент и оказался в Вашингтоне, можно было бы подумать, что их выступление приурочено к визиту. Тем более что музыкальная тема во время визита вообще прозвучала довольно громко: вчера телевидение CNN долго смаковало отрывки из вышедшего накануне интервью г-на Медведева телеканалу ABC, связанные с музыкальными предпочтениями российского лидера (он рассказывал, что с юности слушал группы Deep Purple, Led Zeppelin и Pink Floyd; российская публика давно в курсе этого, но западный телезритель по-прежнему удивляется).

Перед концертом «Машины времени» г-н Медведев и сам довольно успешно выступил, но уже в разговорном жанре. По всей видимости, встречи с интеллектуальной и политической элитой Америки в рамках посещения столицы США становятся традицией. В конце 2008 года, еще до вступления Барака Обамы в должность президента, Дмитрий Медведев принял приглашение Совета по международным отношениям, где в роли хозяйки встречи выступила бывший госсекретарь США Мадлен Олбрайт. На этот раз российского лидера принимали в одном из наиболее влиятельных «мозговых центров» -- Институте Брукингса, а модератором стал глава этого института, бывший заместитель госсекретаря США Строуб Тэлботт.

К числу традиционных проблем, которые волнуют западных политиков и экспертов на подобных мероприятиях (Иран и ядерная безопасность, двусторонние российско-американские отношения, Афганистан, инвестиционный климат в России), на этот раз добавилась киргизская тема. Как пошутил известный политолог Стивен Сестанович, задавая вслед за г-ном Тэлботтом вопрос о ситуации в революционной республике, это первое мероприятие в Институте Брукингса, на котором звучат целых два вопроса о Киргизии. Г-н Сестанович попросил президента прокомментировать расхожее мнение о том, что «Россия разозлилась на Бакиева, потому что он не закрыл американскую военную базу».

Трудно не заметить, что отвечать на подобные вопросы г-ну Медведеву доставляет удовольствие и его оценки сверженному президенту Киргизии Курманбеку Бакиеву с каждым днем становятся все более хлесткими. «Бакиев -- человек последовательный», -- заявил президент России, добавив, что тот сначала принял принципиальное решение закрыть американскую базу, а затем такое же принципиальное решение продлить срок ее функционирования. В этот момент аудитория еще не очень поняла ироническое настроение г-на Медведева. «Чем последовательнее человек -- тем лучше у него результат, -- продолжил президент. -- Результат работы Бакиева налицо!» Здесь участники встречи, все в той или иной мере являющиеся специалистами по России и знающие, что главным содержанием политики г-на Бакиева была попытка играть на взаимных симпатиях и антипатиях Москвы и Вашингтона, наконец рассмеялись. А Дмитрий Медведев уже без шуток подвел черту под политической карьерой г-на Бакиева: «Все было в его руках».

Главными рисками нынешней ситуации в Киргизии г-н Медведев считает угрозу утери ею состоятельности как независимого государства и сползание в гражданскую войну. Последнее возможно, видимо, лишь в том случае, если Курманбек Бакиев и его семья будут стимулировать сепаратистские настроения на юге республики. Если дойдет до военных действий, то в открывшуюся нишу, полагает г-н Медведев, устремятся «террористы и экстремисты всех мастей». «На месте Киргизии может возникнуть второй Афганистан -- до того, как там были произведены известные действия», -- не вполне благозвучно, но вполне доходчиво обрисовал президент нежелательную перспективу. Поскольку «второй Афганистан» точно не нужен никому в мире, «кому-то из политических лидеров нужно принять решение о своей политической судьбе, которое будет продиктовано интересами народа, а не личными амбициями», полагает г-н Медведев.

Все более жесткими становятся формулировки российского президента в отношении Ирана. И его ссылки на то, что потенциальные санкции в отношении этой страны должны быть «умными», вряд ли обманывают как иранское руководство, так и западных лидеров. «Иран создает определенные проблемы. Самое главное сейчас -- убедиться в том, что представляет собой его ядерная программа. К сожалению, Иран игнорирует те вопросы, которые ему адресуют, либо отделывается многозначительными фразами. Но мне, конечно, не хотелось бы, чтобы были приняты санкции, хотя в определенный момент может случиться так, что они станут неизбежными», -- сказал вчера Дмитрий Медведев. Он в очередной раз подчеркнул, что санкции могут лишь радикализировать того, к кому они применяются. К слову, роль именно таких санкций может сыграть изменившаяся российская позиция. Москва практически не скрывает, что мало-мальски доверительные отношения с Тегераном испарились (а они долгое время были главным дипломатическим инструментом взаимодействия с Ираном), и вряд ли потеря последнего партнера радует иранское руководство.

То, что гг. Медведев, Обама и некоторые другие мировые лидеры действуют согласованно, подчеркнули их вчерашние высказывания. Когда российский президент говорил в Институте Брукингса о том, что санкции «должны быть обговорены с основными участниками процесса», подразумевая различных экономических контрагентов Ирана и перечислив в связи с этим Китай, Латинскую Америку и Европу, Барак Обама фактически продолжал его мысль на заключительной пресс-конференции «ядерного саммита». «Иран является экспортером нефти и имеет экономические связи со многими странами мира, однако международное сообщество все больше убеждается в том, что иранская ядерная программа выходит за обычные рамки», -- приводит РИА Новости слова американского президента. Обама также отметил, что Китай разделяет решение о применении в отношении Ирана санкций, но обеспокоен экономическим эффектом от таких мер. «В любом случае, -- подчеркнул американский лидер, -- не в наших интересах затягивать процесс (введения санкций. -- Ред.) на месяцы». А президент Франции Николя Саркози в свою очередь заявил, что «момент истины настал» и санкции следует вводить не позже апреля-мая.

Возникновение в регионе Ближнего Востока конфликта с применением ядерного оружия, считает г-н Медведев, будет «гигантской катастрофой» -- как с гуманитарной точки зрения, так и по причине неминуемой гонки ядерных вооружений: «Неконтролируемое расширение ядерного клуба откроет новую страницу в истории человечества, и очень печальную страницу».

Созванный по инициативе Барака Обамы саммит по ядерной безопасности, считает российский лидер, «завершился полным успехом». «Я не помню более беспроблемного саммита», -- поделился он своими впечатлениями. В итоговом заявлении участников саммита говорится, что они присоединяются к призыву г-на Обамы «обеспечить безопасность всех уязвимых ядерных материалов за четыре года в ходе работы по укреплению физической ядерной безопасности».

Встреча в Институте Брукингса оказалась неожиданной в том смысле, что из всех заданных российскому лидеру вопросов лишь два-три касались внутрироссийских дел. Это заметил и сам г-н Медведев: «Я не услышал тех вопросов, которые я всегда люблю и которые мне обычно задают, -- ни вопроса о развитии нашей политической системы, ни о средствах массовой информации, ни о моих взаимоотношениях с Путиным». Отсутствие таких вопросов можно истолковать как в положительном, так и в отрицательном для президента ключе: либо его вчерашняя аудитория не верит в успех объявленной им борьбы с коррупцией и модернизационных усилий, либо, наоборот, верит и терпеливо ждет первых результатов.