Дочь Маяковского: «Отец не убивал себя из-за женщины!»

В эксклюзивном интервью «АиФ», живущая в США дочь поэта, раскрывает неожиданные стороны его личной жизни и тайны отношений с поклонницами.

«ВЗВОД мужей, остолбеней, цинизмом поражён! Мы целуем — беззаконно! — над Гудзоном ваших длинноногих жён!» Эти стихи Владимир Маяковский написал в 1925 году, после поездки в Америку. В следующем году Елизавета Зиберт (замужняя эмигрантка из российских немцев), работавшая переводчиком Маяковского в Нью-Йорке, родила девочку, как две капли воды похожую на поэта. Её назвали Еленой-Патрицией. Владимир видел дочь только один раз — осенью 1928 года, когда они с Елизаветой встречались в Ницце, вскоре поэта не стало. Сейчас Елена-Патриция (по мужу — Томпсон), несмотря на преклонный возраст, работает профессором Лемановского колледжа.

«Это верно — его депрессии были просто чёрными»
— ЕЛЕНА Владимировна, как происходила ваша первая встреча с отцом?

— Мне мало что запомнилось — я была слишком маленькая. Однажды, будучи в Санкт-Петербурге, я смотрела в архиве рукописи Маяковского и нашла на одной из них нарисованный цветок. Я заплакала. Именно такие цветы я рисовала в детстве. Мне сразу вспомнилось, как я играю, чиркаю карандашом по отцовским бумагам — расшалилась, они полетели в разные стороны. Мать рассердилась и шлёпнула меня. Маяковский возразил: «О, ты никогда не должна бить ребёнка!» Ещё он подарил мне игрушку — маленького серого слона. К сожалению, я потеряла его в Нью-Йорке.

— Почему вы виделись только один раз?

Елизавета Зиберт— Отец предлагал встретиться в Ницце снова, но мать сказала «нет». Ей требовалось возвращаться в Америку, она боялась, что её лишат визы. Поэтому она честно объяснила Маяковскому: «Извини, Володя, но ребёнку нужно кушать каждый день».

— Маяковский ничем не помогал вашей матери?

— Нет. Но зато он присылал ей телеграммы.

— Это характеризует его не с лучшей стороны.

— Поэты — бедные люди, к тому же оторванные от реальности: они витают в облаках. Но если бы Маяковский отправил ей денег из советской России, это могло её скомпрометировать. Тогда в Нью-Йорке убивали за копейку, моя мама рассказывала, что люди не доносили денежные переводы от почты до дома. Хотя дело даже не в этом. Мама давно сказала мне: «Никогда не обвиняй Володю ни в чём».

— Как ваша мать описывала характер Маяковского? Говорят, поэт был довольно мнителен и часто впадал в страшные депрессии по любому поводу…

— Мама рассказывала, что Володя с самого начала показался ей энергичным, весёлым и смешным человеком. С ним никогда не было скучно. Но это верно — его депрессии были просто чёрными. Когда у Маяковского украли почти все деньги в Нью-Йорке, отец ужасно расстроился: по-моему, эта кража была срежиссирована ГПУ, чтобы ввергнуть Володю в плохое настроение. А его так называемая «возлюбленная» Лиля Брик тут же прислала Маяковскому телеграмму, что ей срочно требуются деньги. Мама всегда говорила, что у этой женщины ледяное сердце. На прощание Володя оставил матери букет незабудок на подушке. Он потратил на цветы свои последние доллары.

— Вы верите, что ваш отец действительно совершил самоубийство?

Вероника Полонская— Я не верю, что он сделал это добровольно: скорее всего, его толкнули к этому агенты ГПУ — используя склонность к депрессиям и нажимая на нужные кнопки. Режим запретил выставку поэта, никто не мог пойти и увидеть дело всей его жизни. Такие вещи разрушали сознание Маяковского: ведь это было прямое послание: «Заткнись!» Сталин предоставлял ему выбор — смерть или бесславное существование. Возможно, он сам нажал на курок, но кто довёл его до этого? В любом случае, из-за любви к Веронике Полонской отец убить себя не мог, это вам скажет любая женщина, которая хоть чуть-чуть знала его. В 1991 году я встречалась с мадам Полонской, мы много общались и даже подружились. Проблема не в ней, а в том, что Маяковский ужасно разочаровался во власти.

— Странно — его ведь называли «поэтом коммунизма».

— Он был поэтом революции. Отцу были просто отвратительны олигархи у власти и правящая царская элита. А потом он слишком поздно понял — Сталин ничем не лучше.

— Почему же тогда он не уехал в США к вашей матери?

— Он очень любил её… но ещё больше Володя любил Россию. Поэтому Маяковский остался смотреть, как разрушают его страну. Точно такие же вещи, как Сталин, Буш делает сейчас с Америкой. Война в Ираке — это чудовищный позор. А наши отношения? Американцы считают Россию врагом, но забывают, что США никогда не воевали с русскими за всю свою историю. Новая «холодная» война нарастает из-за того, что у американцев плохое понимание России. Они уверены, что сами взяли Берлин. Но если бы русские в сорок первом не остановили Гитлера, Ирак показался бы воскресной школой.

«Лиля Брик высасывала из поэта деньги»
— ВЫ читали книгу вашего отца об Америке?

— Да. Он назвал Нью-Йорк «городом жёлтого дьявола».

— Неужели вы с ним согласны?

— Не совсем. Нью-Йорк сложно понять с наскока — ведь это даже не город, а целая страна. Он действительно является всемирным центром зарабатывания денег и был таковым всегда. Но для отца тогда значило, что деньги делают исключительно капиталисты.

— Вы практически не говорите по-русски. Как так получилось?

— (Вздыхает.) Русский был моим первым языком. Но когда я ребёнком переехала в Америку, начались проблемы: дети дразнили меня на улице, высмеивали мой акцент. Мама, как могла, заставляла меня говорить по-русски, но я кричала: «Зачем нам это? Мы всё равно никогда не вернёмся в Россию». Сейчас я понимаю, что сделала ошибку. В 1991 году я впервые приехала в Россию, встала на колени и поцеловала землю.

— Когда мать откровенно рассказала вам о своих отношениях с Маяковским?

— У меня с ней был разговор незадолго до её смерти. Я писала книгу «Маяковский на Манхэттене»… и спросила её: «Володя любил тебя?» Я не думаю, что какая-то другая женщина принесла себя ему в жертву, как это сделала мама. В архивах хранится чистый блокнот, где Маяковским написано одно слово — «ДОЧКА». Сейчас много споров о том, кто был главной любовью Маяковского. Я не хочу в них участвовать. Я знаю, что он любил мою мать и он любил меня. Мой дедушка был помещиком, его выгнали из России, мать была (пусть и формально) замужем за британцем… связь с ней дискредитировала Маяковского. Это трагедия, но в тот период истории они не могли быть вместе.

— Что ваша мать говорила о Лиле Брик?

Лиля Брик— Она всерьёз опасалась её, ибо Брик была инструментом ГПУ — это подозревал и сам Маяковский, считавший, что Лиля докладывает о каждом его шаге. Да, был определённый момент, когда мой отец был сильно связан с мадам Брик, и она получила большую экономическую выгоду, высасывая из поэта деньги. Ко всему прочему, Лиля открыто говорила, что любовью всей её жизни был Осип Брик, а вовсе не Маяковский. Когда отец погиб, она выбросила у него со стола моё фото: ей не нужны были наследники, ибо эта женщина унаследовала все права на книги Маяковского. Кстати, незадолго до своей смерти Лиля пыталась разыскать мою мать — не знаю для чего.

— А вообще — являлись ли женщины Маяковского музами для его творчества?

— Такие вещи звучат романтично, но всё это глупости. В реальности никаких муз не существует, они, извините, всего лишь существа из древнегреческих мифов. И моя мать музой не была, и уж тем более Лиля Брик. Мама как-то спросила: «Как ты пишешь стихи?» Маяковский ответил: «Это словно дыхание соловья». Никто с небес стихов не диктует, и поэты преспокойно обходятся без муз — их вполне устраивают соловьи.

— Думаю, вы часто представляли себе, что разговариваете с отцом…

— (Кивает на бюст поэта.) Да. Я до сих пор с ним беседую. Каждый день.

— И что он вам отвечает?

— «Молодец, девочка!» Я всегда звала его только по имени — Володя…

Георгий ЗОТОВ, Нью-Йорк — Москва
Фото автора и из фондов Музея В. В. Маяковского