НАЦИОНАЛЬНЫЕ ПРИОРИТЕТЫ:

Вице-премьер Медведев, ответственный в правительстве за национальные проекты, объявил, что эти проекты нуждаются не просто в уточнении, а в более глубокой проработке — для того, чтобы бюджетные деньги использовались по назначению и давали максимальный эффект.
Национальный проект «Качественное образование», на который выделены средства из госбюджета, явочным порядком переводится чиновниками на финансирование из кармана родителей.
Президент Путин в перерыве между государственными визитами устроил разнос своим министрам-экономистам: в этом году запланирована инфляция 8–9 %, а за первые два месяца она «выбрала» уже больше 4 %.
Премьер-министр Фрадков популярно объяснил недовольство Президента: или наши министры экономического блока планировать инфляцию вообще не умеют, или планировать ее умеют, но на выполнение планов никакого влияния оказать не могут. «Профнепригодность!» — сурово предупредил премьер-министр.
Разделяю и горячо поддерживаю позицию нашего руководства!
Министры-экономисты немедленно начинают демонстрировать профпригодность — министр Греф докладывает, что инфляцию в марте удалось взять за горло и удушить, а министр Кудрин — что ее вообще неправильно считают, по-другому считать надо. И если бы ее с самого начала правильно считали, тогда министру Грефу гораздо труднее было бы докладывать, что ее, мать-инфляцию, он в марте за горло взял и удушил.
…Пока министры спорят в телевизоре, приходит домой из профессионального училища сын и подает мне бумагу со словами: вот, классная велела передать, чтобы ты подписал, да побыстрее.
Читаю бумагу. Называется она «Дополнительное соглашение к договору номер такой-то от такого-то числа», то есть к договору на оказание платных образовательных услуг, который я должен был подписать при поступлении сына в училище. В нем предусматривалось, что вдобавок к сугубо строительной специальности, которую мой сын получит на основе государственного бюджетного финансирования, училище проведет с ним дополнительные занятия и даст ему дополнительную специальность — «Пользователь ПК». За отдельную дополнительную плату. Смысл его понятен как божий день — училищу нужна финансовая поддержка от родителей учащихся. Договор тот я, конечно, подписал.
И вот держу в руках «дополнительное соглашение…»

Читаю: «В связи с увеличением количества часов на втором курсе до 302 против запланированных ранее 130 часов… заключили настоящее соглашение о порядке расчетов за оказание платных образовательных услуг в 2006–2007 учебном году…» — и дальше три пункта. Первый: исполнитель (училище) обязан «выполнить учебный план подготовки по специальности «Оператор ЭВМ». Второй: заказчик (то есть я) обязан «своевременно вносить оплату за предоставленные услуги». И третий: «Заказчик оплачивает услуги, предусмотренные настоящим дополнительным соглашением в сумме такой-то (в сравнении с действующим между мною и училищем договором сумма увеличена в полтора раза. — Прим. авт.) в соответствии со сметой…». И все — дальше реквизиты и подписи сторон. Никакой сметы нет. Переворачиваю страницу: может быть, там смета? Нет, тоже пусто.
Я даже развеселился. Все содержание бумаги сводится к бесхитростному «дядя, дай еще денег».
Скажу честно, если бы сын принес дополнительное соглашение, в котором предусматривались бы дополнительные платные занятия по материаловедению, конструированию, технологии производства или еще чему-то, прямо связанному с той основной специальностью, которую мой сын в училище и получает, — подписал бы не задумываясь. Но не предлагает мне училище дополнительные занятия для сына по профилю его специальности. Предлагает просто платить больше. И причина какая-то безличная: «В связи с увеличением количества часов». Как будто они, эти учебные часы, сами собой взялись и размножились в количестве…
Через несколько дней замечаю, что идти утром на занятия сын мой явно не хочет. Просыпается неохотно, аппетита у него нет, то ли температуру, то ли вывих ноги у себя найти пытается. Спрашиваю: в чем дело, почему в училище идти не хочешь? Да, говорит сын, не хочу я идти на занятия, потому что классная меня загрызет. У всех в нашей группе родители уже подписали, я один остался, что мне классной говорить?
Иду в училище, нахожу директора, задаю вопрос: в чем, собственно, причина «увеличения количества часов»? Мне объясняют, что училище в клинче: денег не хватает, потому что компьютерный класс поставили, но оплата преподавателя в бюджете не предусмотрена… Выход один — увеличивать оплату по договору…
Вот и вся механика «национальных проектов» и разговоров про «национальные приоритеты». Ими, как футбольным финтом, директора училища загнали в угол и оставили один на один с родителями учащихся.
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ «ОБРАЗОВАНИЕ», НА КОТОРЫЙ ВЫДЕЛЕНЫ СРЕДСТВА ИЗ ГОСБЮДЖЕТА, ЯВОЧНЫМ ПОРЯДКОМ ПЕРЕВОДИТСЯ ЧИНОВНИКАМИ НА ФИНАНСИРОВАНИЕ ИЗ КАРМАНА РОДИТЕЛЕЙ.
Чтобы эти средства были использованы наиболее рациональным образом, — вспоминаю я слова в телевизоре, — будет определен список учебных заведений, которым выделят крупные гранты. «Эти гранты, — говорю я про себя с интонацией Михаила Михайловича Жванецкого, — нужно очень точно направить так, чтобы от них была получена максимальная отдача. Обратно».
«А что вам в министерстве говорят?» — спрашиваю я у директора.
«А говорят, что мы, как и все, живем в условиях рынка и должны учиться сами зарабатывать деньги» — отвечает мне директор.
Вот, думаю я, какие у нас профпригодные чиновники в министерстве образования! Их не нужно специально инструктировать о том, что им делать. Достаточно, чтобы они посмотрели те же самые телепередачи, которые смотрю я. Они «курс руководства» прямо с телеэкрана считывают, без переводчика.
Интересно, если внимательно присмотреться к какому-нибудь другому национальному проекту, например — «Здравоохранение», не найдем ли мы там ту же самую схему?