“Врач должен учиться всю жизнь”

В последние годы главный медицинский вуз страны столь часто становился героем громких скандалов и излюбленной темой многочисленных газетных публикаций, что это не могло не отразиться на его рейтинге. Затеваемые здесь реформы по своей сути мало поспособствовали улучшению образовательного процесса, а дробление кафедр и разгон многих ведущих преподавателей лишь усугубили этот процесс.

Ситуация, сложившаяся в ЕрГМУ, которую прежде всего связывали с тогдашним ректором, вызывала законную тревогу за дальнейшую судьбу этого одного из старейших и традиционно почитаемых народом вузов страны. В апреле этого года в университете прошли выборы, в результате которых новым ректором был избран тогдашний руководитель Национального института здравоохранения профессор Дереник ДУМАНЯН. Прошло несколько месяцев после его избрания, и уже в августе с “подачи” нового главы университета был дан старт радикальной реформе в сфере медицинского образования. Об этом наша беседа с ректором.

— Дереник Грантович, вы 14 лет возглавляли Национальный институт здравоохранения и во многом способствовали его становлению и развитию. Как же объяснить, что именно вы были инициатором и поборником “изъятия” из функций этого института образовательной составляющей и перевода его кафедр и клинических баз в состав государственного медуниверситета?

— Здесь нет никакого парадокса и, чтобы это лучше объяснить, надо начать с главного. Не претендуя на оригинальность, скажу, вернее — повторю, что врач — профессия уникальная, стоящая особняком от всех других. Настоящий врач — это не только профессионал высокой пробы, но и человек, обладающий высокими нравственными качествами, щедро наделенный способностью к состраданию, сочувствию, умением воспринимать боль пациента, как свою собственную.

Склонность к самопожертвованию — тоже неотъемлемая часть нашей профессии. Ведь нередко, спасая больного, хирург, жертвуя своим здоровьем, может по 8-10 часов простоять, склонившись над операционным столом, а реаниматор сутками не отходить от больного. Конечно, далеко не все врачи обладают этими качествами, в профессию подчас идут и люди случайные, которым по уровню их знаний и человеческим качествам противопоказано врачевание. Но врачами не рождаются, врачей образовывают и воспитывают, и от того, кто и как это делает, и зависит качество нашего медицинского потенциала и в конечном счете здоровье нации. И после этого необходимого предисловия перехожу к собственно ответу на ваш вопрос.

В мире существуют два подхода к медицинскому образованию — европейский и американский. Согласно первому, врач должен учиться всю жизнь, американцы же считают, что это личное дело каждого. Мир все больше склоняется к европейской версии, поскольку стремительно развивающаяся медицина может запросто отбросить на “обочину профессии” не поспевающего за этим постоянным развитием. Вместе с тем опыт убедительно доказывает, что длительный и сложный процесс подготовки врача предпочтительно осуществлять в рамках одного учебного заведения, обладающего для этого необходимым кадровым и структурным потенциалом и всей совокупностью клинических баз. Обычно переход из одного образовательного заведения в другое, из одной клинической базы на другую, работа под началом новых преподавателей и клиницистов отнимает много времени на адаптацию и отрицательно сказывается на самом процессе обучения.

Теперь, когда ЕрГМУ получил “мандат” на постдипломное обучение, мы берем на себя всю образовательную цепочку: абитуриент — бакалавр — магистр — клинординатор. Пользуясь строительным термином, можно сказать, что будем сдавать государству специалиста “под ключ”.
Кстати, стартовым звеном этой цепочки правильнее будет назвать не абитуриента, а школьника. С этого учебного года в рамках своеобразной профориентации будем плотно работать с двумя старшими школами N 118 и 182. С теми из учеников, кто выбрал для себя в будущем профессию врача, будут заниматься наши педагоги, преподавать им некоторые дисциплины, необходимые для поступления в наш вуз. Это, во-первых, избавит родителей от дорогостоящего репетиторства, во-вторых, поможет ребятам уже в школе определиться с правильным выбором, а вузу — получить хорошо подготовленных будущих студентов.

— А в какой мере сам медуниверситет после всех своих недавних потрясений ныне готов к столь радикальным переменам, о которых вы рассказали?

— Разумеется, все это время мы не сидели сложа руки, произошло много перестановок — структурных, кадровых. Некоторые необоснованно слитые кафедры вернули в их первозданный вид. К примеру, вновь были разделены кафедры инфекционных болезней и эпидемиологии, “разведены” необоснованно объединенные кафедры гистологии, патанатомии и топографической анатомии. С радостью могу сказать, что в университет вернулись многие покинувшие его опытные маститые преподаватели.
До недавнего времени в нашем вузе было 5 факультетов: общей медицины, стоматологии, фармацевтики, военной медицины и иностранных студентов. С этого учебного года прибавились еще 2 — постдипломного обучения и общественного здоровья.

— А о реанимации закрытого и, похоже, забытого факультета педиатрии не думаете?

— Я готов это сделать хоть сейчас, для этого есть все возможности, и университет готов взять на себя эту задачу, актуальность которой отрицать бессмысленно. Но, готовя специалистов этого профиля, затрачивая на это солидные государственные средства, мы должны быть уверены, что эти врачи будут востребованы, что они найдут рабочие места. Однако в нынешних условиях, когда практически не осталось ни одной чисто детской поликлиники, а все бывшие детские стационары изрядно “разбавлены” взрослым контингентом, нет никакого смысла вбрасывать в эту отрасль потенциальных безработных. Мы осуществляем социальный заказ. Если он поступит, мы готовы его выполнить.

— После того как весь образовательный сектор в соответствии с недавним решением правительства из состава НИЗа перешел в медуниверситет, что будет с клиническими базами института здравоохранения?

— Клинические базы, кстати сказать, одна из побудительных причин нынешнего преобразования. И медуниверситет, и НИЗ имели кафедры, которые были слабо загружены и имели некоторые общие клинические базы. Это в основном было вызвано тем, что в стране немало монопрофильных клиник, таких, как скажем, онкоцентр, центры гематологии, болезней, передающихся половым путем, судебной экспертизы, институт курортологии и физического здоровья, притивотуберкулезный диспансер и другие. Альтернативы им нет, поэтому они используются как клиническая база обоими учебными заведениями, что создавало много неудобств и к тому же вело к распылению государственных средств. Теперь же все клинические базы перешли к медуниверситету, мы достигли договоренности о сотрудничестве со многими нашими ведущими клиницистами. В результате этой кафедральной передислокации порядка 30-35 слабо загруженных кафедр будут объединены.

Но все это не приведет к желаемому результату, если мы не укрепим блок подготовки преподавательских кадров и не будем уделять этому повседневное внимание. Преподаватель — одна из составляющих триады обучения медицинской профессии — лектор, врач, пациент. Преподавателей будем принимать только на конкурсной основе и сроком на 5 лет.

— Бытует мнение, что срок обучения медицинской профессии очень долгий и дорогостоящий. 5 лет — бакалавриат, еще 2 года — магистратура, затем клинординатура, где некоторым специальностям, к примеру, гинекологии, обучают 4 года. Специалист лишь к 30 годам становится на собственные ноги, когда же заводить семью, детей?

— В советское время, когда по количеству врачей и учителей мы стремились обойти всех, доступ к медицинской профессии осуществлялся очень быстро. Из 600 выпускников вуза в лучшем случае лишь 30 шли в ординатуру, остальные, проучившись год в интернатуре, направлялись в провинцию и там “по ходу” становились врачами. Я сам прошел эту школу и не отрицаю ее огромную значимость. Но не будем забывать при этом, что советская медицина не была интегрирована в международное медицинское сообщество и по сути была изолирована от него.

После признания независимости многое изменилось, наша медицина вышла на международную арену, наши врачи стали активно общаться с зарубежными коллегами, принимать участие в совместных программах, участвовать в форумах, публиковать свои работы в зарубежных журналах, работать в иностранных клиниках. Поэтому уровень наших знаний, нашего профессионализма, наших подходов к медицинскому образованию должен соответствовать международным требованиям, а они достаточно жесткие.

Шесть лет назад Армения поставила свою подпись под Болонским соглашением, подтвердив свою приверженность ее принципам. В соответствии с ними высшее образование перешло на двухступенчатую систему обучения — бакалавриат и магистратура. В нашем вузе на лечфаке бакалаврами становятся за 5 лет, на остальных факультетах — за 4 года. Срок обучения в магистратуре на всех факультетах — два года. После окончания бакалавриата выдается диплом бакалавра, не дающий, однако, права заниматься врачебной практикой.

После окончания магистратуры вручается диплом, удостоверяющий квалификацию врача. После этого каждый выпускник может продолжить постдипломное образование по узкой специальности в клинординатуре или резидентуре. Весь этот сложный образовательный процесс требует радикальных структурных перестроек на всех уровнях. Мы уже завершаем формирование структур, соответствующих новым требованиям, но пока только на уровне дипломного образования. В частности, и в бакалавриате, и в магистратуре работают по 2 кафедры терапии и хирургии, открыты новые кафедры. Но если на уровне дипломного образования мы сумеем решить проблемы своими силами, то на постдипломном и последующих уровнях, где потребуется открыть 35 новых клинических кафедр, без помощи извне нам не обойтись. Все это потребует дополнительных финансовых вложений.

Но если мы хотим иметь соответствующую международным стандартам серьезную структуру, если хотим ускорить процесс интегрирования нашей медицины в международное пространство, если мы хотим добиться признания наших дипломов и наших специалистов за рубежом, эту работу надо выполнить на должном уровне. Не будем забывать при этом, что такой подход к образованию увеличит приток иностранных студентов в Армению.

— Кстати, за последние годы стремление иностранцев получить медицинское образование в Армении несколько ослабло, чему была своя причина. Как обстоят дела в нынешнем году?

— 40 абитуриентов поступили к нам из стран СНГ, 400 — из Индии, Шри-Ланка и Непала, на подготовительное отделение поступили ребята из Ирана. Что касается абитуриентов из Армении, то 196 приняты по централизованной системе, 120 — восстановились.

— Некоторые из ваших коллег считают, что имидж государственного медвуза пострадает от того, что вы вынуждены будете принимать в магистратуру студентов коммерческих медвузов, среди которых есть и очень сомнительные по части предоставляемых студентам знаний. И все они войдут в профессию как выпускники государственного медуниверситета...

— Это в корне неправильный и несправедливый подход. Во-первых, среди этих бакалавров есть немало талантливых и преданных избранной профессии ребят. Во-вторых, если государство дало этим вузам лицензию на обучение и приравняло их диплом к государственному, то отказать им в поступлении в магистратуру будет прямым нарушением их законных прав. Другое дело, что в нашем университете будет вестись жесткий контроль.

Каждое полугодие будем проводить экзамены, в ходе которых отсеивать всех, кто не подтвердит свое соответствие нашим требованиям. Будем жестко пресекать и любые попытки преподавателей порадеть за того или иного студента, вступить с ним в сговор. Кстати, недавно приказом ректора были уволены два заведующих кафедрами.

— С “кнутом” все ясно, а как насчет “пряников”? Зарплаты поднимать будете?

— Обязательно. Начнем с теоретических кафедр, сотрудники которых получают меньше клиницистов. Потом очередь дойдет и до них.

— Дереник Грантович, вы, проработав столько лет в НИЗе, уйдя оттуда, не можете, конечно, оставаться безразличным к его дальнейшей судьбе. Как же она сложится после ухода кафедр, после отсечения его главной составляющей? Словом, каким отныне будет статус Национального института здравоохранения?

— Конечно, я не могу оставаться безразличным к этому. Во-первых, никакого запустения не будет, потому что все кафедры территориально остаются на своем прежнем месте. Во-вторых и в главных, НИЗ вернется к своему изначальному предназначению, к тому, ради чего он собственно и был в свое время создан. Он будет своего рода “мозговым штабом” — будет заниматься разработкой нормативных документов, подзаконных актов, медицинских протоколов, организацией различных научно-медицинских исследований, экспертизой поступающей информации. Словом, остается важным и неотъемлемым звеном нашей медицины.

Валерия Захарян

nv.am