Казачий след в Крыму

Что именно и на каких правах делали донцы, кубанцы и терцы во временно независимой республике.

– Я всегда говорил и сейчас повторяю: у казаков нет границ! – Заявил мне по телефону депутат Государственной Думы и атаман Союза казачьих войск России и Зарубежья Виктор Петрович Водолацкий. – Границы есть административные, а у нас есть духовное братство, единство и, естественно, мы пришли на помощь казакам Крыма, которые попросили нас об этом.
– Казаки – это народ, и они сами решают, где им участвовать, а где – нет, – сказал при личной встрече атаман Ростовского казачьего округа Тимур Оккерт, – это не военизированная структура при Министерстве обороны. Соответственно, если где-то под угрозой находится русскоязычное население либо православная вера, они туда потянутся.

Оба этих человека были на Крымском полуострове тогда, когда он уже де-факто не являлся частью Украины и де-юре – частью России. Это было нечто третье: крошечное государство с собственной армией, границей и правительством. Вот только «показания» наших собеседников немного отличаются. Наверное, потому, что один рассказывает, как это должно было быть, а другой – как это было на самом деле.

Надежные люди

– Все казаки, прибывшие в Крым, приехали туда с военными билетами, – утверждает депутат Виктор Водолацкий, – все они прошли ту форму учета, которая позволила им выступать во всех мероприятиях от лица сил самообороны, которые были узаконены правительством Крыма. Каждый казак писал заявление и становился штатным бойцом сил самообороны, а это уже другая юрисдикция.
– Провезти оружие туда было нереально, – рассказывает атаман Тимур Оккерт, – когда ехал я, там еще стояла украинская таможня. Они могли не пропустить, даже увидев на ногах обычные берцы. Поэтому приехав, мы сразу пошли на базар и купили себе ножи. Дешевенькие, охотничьи. Ситуация была настолько накалена, что охотничьи магазины просто опустели. Остались либо очень дорогие ножи, либо те, защищаться которыми просто невозможно. Выгребли все! Еще были маленькие садовые топорики, которые можно носить на поясе. За день до того как мы приехали, выходили татары. Была драка, убили двух человек. Поэтому мы и ждали, что, если возникнут стычки, то будет не стрельба, а лобовое столкновение – с палками, битами...Через отряды самообороны казаки договаривались с властью, и кое-кому давали оружие. Автоматы Калашникова, с ними они стояли на блокпостах. Так, в отряде, к которому мы примкнули, 20 из 50 человек были вооружены.
– А на каких условиях? Были ли это отслужившие люди?
– Это были люди, которых командир отряда или атаман определял как людей надежных. Никто никого не проверял через базы данных, никаких справок от нарколога, психиатра – там некогда было этим заниматься! Мне даже повстречался боец, который в свое время отсидел за убийство. Человек показал себя совершенно вменяемым, нормальным. Он получил автомат, достойно отстоял на блокпостах. Я думаю, за это его еще и наградят.
– А приходилось ли применять это оружие?
– Нет, нам оружие применять не пришлось.

Где ночевали, браты-казаки?

Сколько именно казаков принимало участие в урегулировании обстановки в Крыму, сказать сложно. Около 800 кубанцев централизованно вывез атаман Николай Долуда. Он же оплатил их питание и проживание. Часть кубанцев поехали своим ходом и, соответственно, за свой счет.
Те, кто называет себя донскими казаками, приезжали не только с Дона, но и из Москвы, Волгограда, Воронежа, Ярославля. При этом отряд донцов, направленный в Крым непосредственно атаманом Гончаровым, был совсем небольшим – всего 50 человек. Зато перед отправкой их даже вывозили на стрельбища – подтянуть огневую подготовку.
Еще были терцы и, конечно же, местные крымские казаки. Всех вместе, по подсчетам Тимура Оккерта, – больше 5000.

Атаман Тимур Оккерт – из тех, кто ездил в Крым за свои деньги. С небольшим отрядом молодых крепких ребят. Жили под Севастополем, на обычной туристической базе, присоединившись к сводному отряду под командованием Николая Дьяконова. На тот момент он был заместителем атамана Всевеликого войска Донского.
– Спали вповалку, – рассказывает атаман, – в тесном номере у нас стояли две двуспальные кровати. Ютились, толкались. Питались мы там же: договорились с местным кафе, чтоб готовили нам солдатское питание. Утром – три яйца, хлеб с маслом и чай-кофе, в обед – борщ и гречка с мясом, вечером – пюре с котлетой. Все очень просто.
Службу казаки под руководством Оккерта и Дьяконова вели бок о бок с сербскими четниками. В Крым они попали через один московский монастырь. Въезд через Украину тогда был уже закрыт, а остаться в стороне «братушки» не могли. Делали они то же самое, что и все солдаты самообороны – выстаивали 12-часовые смены на блокпостах.

Пограничный контроль между Крымом и Украиной и Украиной и Россией в «смутное время» вообще осуществлялся непредсказуемо:
– По местному телевидению прошел репортаж, что рабочих, возвращавшихся из Украины в Крым, остановил «Правый сектор». Шесть человек убили, автобус сожгли, оставшихся избили и забрали деньги, – рассказывает Тимур Оккерт. – В то же время часть моих казаков отправилась домой, купив билеты на обычный рейсовый автобус. Причем не через Керченский пролив, а через Украину. Они проехали несколько баррикад, и их никто не тронул! А вот других ребят, которые хотели проехать в Крым со стороны Донецка, не пустили. Они пытались прорваться несколько раз, пока им не пригрозили, что в следующий раз отправят не домой, а прямиком в Киев.

Свои и чужие

– Каждый, кто ехал в Крым, понимал, что может произойти все, – продолжает рассказ Тимур Оккерт, – вплоть до высадки натовцев. У казаков была договоренность с нашей морской пехотой, что если что – мы уходим к ним на базу и ведем боевые действия в составе действующей армии. Ситуацию могло вынести в любую сторону!
Самого страшного, слава Богу, не произошло. Но множество мелких и не очень неурядиц казаки все же предотвратили. Их основной задачей было блокирование не сдававшихся украинских воинских частей и дежурство на блокпостах. Приключений в обоих случаях хватало.
– Одно чудо бросилось на казаков с самодельным мечом! – Говорит атаман Оккерт, – задерживать приходилось многих: и агрессивных, и тех, кто без документов. Таких сразу передавали крымским гаишникам, которые дежурили вместе с нами. Находили и взрывчатку, в целом все проходило достаточно спокойно.

Особенно спокойно, по словам атамана, было в Севастополе – никакой напряженности, о которой говорят по телевизору. Люди переживали лишь об одном: чтобы Россия в последний момент их не бросила.
Разделение на своих и чужих в период смуты – едва ли не самое сложное. Поэтому проверкам, по словам Тимура Оккерта, часто подвергались и сами казаки.
– Скажу откровенно, я сам нервничал, когда нас во время объезда останавливали незнакомые люди. В штаб каждый раз звонить не будешь, а у меня на поясе – нож и топор. Как объяснить, что я казачий атаман? Что я такой же, как они, только с другого поста? Так и некоторым жителям, конечно, не нравилось, что казаки лазят по их машине, но нам все равно оставляли целые горы гостинцев: котлеты, бананы, яблоки. Искренне. А это – главный показатель.

Общались казаки и с украинскими военными, которые, на первых взгляд, были для них «чужими». Правда, многих из них куда больше волновал не флаг, под которым стоять в строю, а... пенсия.
–Ну, представь, у меня пенсия, у меня выслуга, зарплата. Мне осталось служить 3 года. В качестве кого я попаду в российскую армию? – Передает слова украинского офицера Тимур Оккерт. – Поэтому, как только стало известно, что их поставят на довольствие с сохранением выслуги, – почти все они стали переходить на нашу сторону. В Феодосии ситуация была посложнее. Некоторые офицеры той части были западенцами. Но солдаты – местные! Смотришь на них, а они ничем от нас не отличаются! Пара инцидентов со стрельбой в воздух и мордобоем – были, но до большего не дошло.

Не время сушить сухари?

Помимо бойцов, казачество поставляло и продолжает поставлять Крыму гуманитарную помощь. Во всяком случае, активно этому содействует.
– Весь груз, которые мы собираем, попадает в казачий кадетский корпус в Аксае. Там пункт сбора, где решают, куда его, собственно, везти, – сказал нам начальник пожарно-спасательного отряда «Донской» Роман Карасев. Именно к нему, в маленькую пожарную часть на территории ДГТУ, простые ростовчане могут принести свою посильную помощь крымчанам: еду, медикаменты, одежду. Вот только нужно ли это им? Все, кто недавно был на полуострове, почему-то рассказывают о нормально работающих магазинах, где есть все необходимое. Другое дело – генераторы. Они-то лишенному украинского электричества региону нужны как никогда. Но губернатор Ростовской области Василий Голубев все равно настойчиво отправляет туда продукты: крупы, подсолнечное масло, сахар, макароны. Причем один раз – сразу 115 тонн! Неужели зря? Ответ на этот вопрос удалось получить у самих крымчан.
– Такие учреждения, типа детских домов и интернатов, которые украинские власти перестали финансировать, насколько мне известно, еще с февраля, – говорит жительница Крыма Наталья, – в первую очередь эта помощь пойдет туда, а также в малоимущие и многодетные семьи, пенсионерам и ветеранам Великой Отечественной войны.
– Помощь действительно нужна, она необходима больницам, детским домам и детским садам, малообеспеченным и многодетным семьям, инвалидам и пенсионерам. Магазины у нас работают, и в них продукты есть, но чтобы их купить, нужны деньги, а с этим – проблема. Банковская система Украины у нас уже не работает, а российская еще не работает. Нельзя получить деньги ни с карточного счета, ни с депозитного. Но все эти проблемы – временные, и мы их переживем, – уверен Александр из Симферополя.
Гуманитарной катастрофы, как на Дальнем Востоке во время наводнения, в Крыму, слава Богу, нет.
– Людей приходит меньше, чем во время трагедии в Крымске, – рассказывает сотрудница пожарной части в ДГТУ Татьяна, – но желающих помочь все равно достаточно, а приказа закрывать сбор у нас еще нет...

Источник: "Московский комсомолец на Дону"