Ёгурт пад йолкой. По странным нормам уже правят школьные учебники

Последние дни все мало-мальски грамотные москвичи продолжают взволнованно обсуждать очередные нововведения в языковые нормы. Великий и многострадальный русский язык принял на себя очередной удар - общественности теперь разрешается говорить о кофе, как о напитке среднего рода, в «йогурте» ставить ударение где понравится, а брачующихся звать брачащимися.

Документ, регулирующий эти самые нормы, вполне доступен широкой публике, собственно, это приказ Минобрнауки от 8 июня 2009 г. №195 «Об утверждении списка грамматик, словарей и справочников, содержащих нормы современного русского литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации». В упомянутый список попали четыре издания - «Орфографический словарь русского языка» Брониславы Букчиной, Инны Сазоновой и Людмилы Чельцовой, «Грамматический словарь русского языка» под редакцией Андрея Зализняка, «Словарь ударений русского языка» Ирины Резниченко и «Большой фразеологический словарь русского языка» с культурологическим комментарием Вероники Телия.

Вот тут-то общественность и всколыхнулась. «Нормы» оказались непонятными и спорными. Мнения разделились - одни считают, что так, мол, и надо, язык гибок и мобилен, его изменения вещь вполне обычная. И вообще - если люди говорят, значит, слово есть (аргумент, безусловно, железный). Но есть и другие - те, кто в борьбе за чистоту родной речи готов до хрипоты оспаривать мнение новаторов.

К слову, уже в понедельник директор департамента госполитики в образовании Минобрнауки Игорь Реморенко заявил: «Словари, допускающие использование слов «кофе» в среднем роде, а «йогурт» с ударением на последний слог, не станут обязательными для использования в школе: перечень эталонных изданий определен для чиновников и общественных деятелей. Данные словари не имеют отношения к школе. В общеобразовательных учреждениях используются учебники, прошедшие экспертизу. Это издания со специальным грифом: «рекомендовано Минобрнауки».

Вот тут и возникает резонный вопрос: а что значит «определен для чиновников»? Чиновники не люди? Получается, пока ребенок учится в школе, ему позволительно говорить о кофе в мужском роде, но как только он вырастет и, что важно, если вдруг станет чиновником, то тут уж говори, как бог на душу положит? Разве словарь - это не единая, для всех одинаковая, норма, конечная инстанция, на которую должен равняться и стар, и млад? По новым правилам получается, что не совсем и грамотность у каждого социального слоя своя.

Помню, как учитель русского языка лет десять назад новаторски «разрешила» писать нам слово «парашют» через «у», так как ходили слухи о том, что Институт русского языка им. В. В. Виноградова готовит такие изменения. Отличники поудивлялись, двоечники особо не переживали - но в итоге на диктанте ошиблись почти все. Вместо привычного «парашЮт» и нововведенного педагогом «парашУт» детки писали и извращались, как могли - через «щ», с буквой «с» перед «ш» и т. д. Все помнили, что что-то там произошло с этим «парашютом», только вот что... Несложно, в общем, запутаться. К слову, насколько я помню, эти исправления тогда так и не были приняты.

Понятно, что нововведения во все времена часто воспринимались негативно, однако в данном случае нам и правда есть над чем задуматься. Неужели это нормально - говорить и писать по принципу героини Ирины Муравьевой - «Я хаварю, как у нас все хаварят»? Безусловно, Россия - страна многонациональная, поток мигрантов приносит не только новые диалекты, но и новые языки, однако для сохранения нашей хваленой русской души нужно сохранить прежде всего родной язык, воспетый классиками мировой литературы. Нет, конечно же, я не призываю отказаться от иностранных слов, аналогов которым нет в нашем языке, но хотя бы в родных уж можно разобраться? Нельзя же бездумно культивировать речь, разрешая сегодня менять ударения, а завтра написания только потому, что слово прижилось в таком виде! (К слову, разумного объяснения, почему кофе сталО вдруг предметом неопределенного рода, я так и не нашла). Да и к чему это? К чему создавать кучу словарей-справочников, противоречащих друг другу? Еще поражает аргументация типа «Набоков тоже в слове «йогурт» ставил ударение на второй слог». Ну и что? А Хлебников вот писал в темноте, может, и нам с вами тоже начать?

Гениальность писателя вовсе не накладывает пожизненной визы правильности на все, что он делает. Есть в литературе много примеров, когда безграмотные писатели создавали шедевры.

Объективности ради «МП» пообщалась с несколькими специалистами, которых нововведение коснется непосредственно, - людьми, которые каждый день трудятся над созданием книг.

Так, редактор крупнейшего московского издательства, выпускающего 90 процентов учебников для российских школ, начала с протяжного и многозначительного вздоха:

- Честно скажу: у нас весь отдел уже который день в шоке. Всем спустили указание править теперь тексты в соответствии с этими словарями. Но я, как специалист, с этим совершенно не согласна.

- Как же так? - поразилась «МП». - Ведь это словари для чиновников! Вон и Реморенко говорит, что это не для литературы общего пользования...

- Не знаю, что там ваш Реморенко говорит, а у нас такие указания, нам никто объяснений не давал.

То есть обязательными для использования в школе новые словари не являются, но школьные учебники почему-то собираются корректировать именно по ним...

Мнение еще одного эксперта, сотрудника корректорской службы издательства «АСТ», было более категоричным:

- Очень жаль, что реформа в русском языке переведет грамотных людей в разряд недоучек. Складывается такое впечатление, что подобные новации основываются на том, что проще переделать правила русского языка, чтобы было удобнее малограмотным людям, нежели этих малограмотных обучить. Ну вот с тем же «йогуртом»... Ведь это слово может быть только с одним ударением, так как «йо» - это практически «ё»! А буква «ё» у нас всегда ударная, да и кто сказал вообще, что там «йо»? Слово-то иностранное! Так что не удивлюсь, если завтра нам предложат писать «ёгурт». А что, это хотя бы логично.

Грустно наблюдает за деградацией родной речи и интернет-сообщество. «Так мы скоро перейдем на падонкаффский сленг», - читаю в одном из блогов всемирной паутины. Попутно ловлю себя на мысли, что и «интернет» по новым правилам нужно писать с большой буквы. А значит, я уже допустила ошибку и добавила работы корректорам.

- Ну уж нет! Не собираюсь я писать «интернет» с большой буквы, - возмутилась руководитель корректорской службы «МП» Ирина Кутина. - Делать это - значит идти на поводу у тех, кто пишет «превед» вместо «привет», и тех, кто для описания собственных эмоций находит единственный эпитет - «аццкий». Есть такое высказывание: «Ученье свет, а неученых тьма». К сожалению, очень точное. Почему-то у нас в стране не считается важным обучить людей языку, зато, получается, нормально уравнять всех с массой Митрофанушек.

И действительно, поголовная безграмотность - страшная беда, бич нашего времени. Несколько лет назад она проникла практически на все телеканалы и радиостанции - эфиры стали доверять людям «с улицы», не получившим зачастую никакого образования. Эти псевдоведущие «учат» с экранов говорить наших детей, задавая моду на чудовищный новояз, в котором перепутались с русским искаженные заимствования из иностранных языков. Трудно нормальному человеку сообразить, что означают все эти «не айс» и «би кул». А заодно и загадочные названия вроде «Золотой семечки» и «Булочки бриош» (при том, что слово «семечко» в русском языке всегда было среднего рода, а слово «бриошь» по правилам нашей грамматики надо писать с мягким знаком). Но оказывается, это еще были цветочки. Теперь, похоже, поспевают ягодки. И не где-нибудь, а в словарях, чтобы прочно и надолго укорениться в нашем и без того уже оболваненном сознании.

КСТАТИ

В 60-е годы прошлого века в СССР готовилась реформа правописания. Вроде бы собирались облегчить правила грамматики и свести к минимуму исключения. Но не обошлось без курьезов - предложили поменять написание прежде ни у кого сомнения не вызывавших слов. Собирались узаконить «заЕц» вместо «заяц», а вместо «нет огурцов» - «нет огурцей». Реформа обсуждалась в прессе. В рамках этой полемики блестящий стилист, тонкий знаток родного языка К. Г. Паустовский выступил в «Литературной газете» со статьей «Я ваших огурцей есть не стану». Посмеялись, конечно, но глупость похерили.