Все... или КТО?

В конце марта президент Чечни Рамзан Кадыров сделал заявление, что торжественные мероприятия в республике, посвященные второй годовщине его вступления в должность (5 апреля 2007 года) будут отменены. «Торжественным мероприятием в этот день станет не празднование второй годовщины моего вступления в должность, а открытие новых социально значимых объектов – школ, больниц, новых домов…», – сказал президент Чечни. Но буквально накануне 5 апреля Кадыров сделал заявление о том, что в ближайшее время будет принято решение о завершении контртеррористической операции (КТО) на территории Чечни. Свое согласие с вышеуказанным заявлением выразили и спикер Госдумы Борис Грызлов, а также члены комитета Госдумы по безопасности, которые лично смогли оценить ситуацию, побывав в республике. Решение о снятии КТО ждет вся Чеченская Республика… Да что там республика, весь Южный федеральный округ! Вся Россия!..
Для экспертов, аналитиков, занимающихся проблемами Кавказа, в том числе связанными с терроризмом и экстремизмом, более всего интересна реакция на заявление Кадырова со стороны военных структур, спецслужб, правоохранительных органов и некоторых политических деятелей. А интересна она своей противоречивостью, и здесь явно проглядывается ведомственный и корпоративный интерес к Чечне.
По мнению экспертов Центра стратегических исследований и развития гражданского общества на Северном Кавказе «СК-Стратегия», который занимается исследованием возникновения экстремизма на юге России и разработкой программ несиловых методов противодействия этому явлению, изначально введение режима КТО должно было быть четко регламентировано положениями: кто, где, когда и с кем проводит специальные антитеррористические мероприятия и кто за всем этим надзирает (контролирует).
В нашей стране вроде бы за соблюдением законности надзирает прокуратура. В механизме применения КТО необходимо было определить роль надзирающего органа, который должен устанавливать правомочность тех или иных специальных мероприятий, в том числе и право применения оружия. Однако во время проведения контртеррористической операции в Чечне институт прокуратуры был, скорее, посторонним наблюдателем, и появлялся только тогда, когда нарушение прав человека со стороны силовых структур доходило до безумия, на это указывали правозащитники, а ПАСЕ начинала говорить о геноциде. И только тогда за дело бралась прокуратура. А ведь с расширением масштабов КТО многократно возрастает и роль прокуратуры. Тем не менее, на примере Чечни становится явным, как могут расширятся полномочия ведомств, задействованных в КТО, и при этом ограничиваются конституционные права граждан. Было очевидным несовершенство правового регулирования контртеррористической операции, что влекло за собой огромное количество погибших мирных граждан России, что не могло не отражаться негативным образом на ее имидже. Но даже такой ценой остановить распространение экстремизма в России полностью не удалось. Понимание того, что одними бомбовыми ударами, даже точечными, проблему сепаратизма и экстремизма в Чечне не решить, руководству Российской Федерации все-таки пришло. Отчасти этим можно объяснить ту безоговорочную поддержку, которую получил Ахмат-Хаджи Кадыров от Президента России В.В. Путина на очень рискованную, по мнению военных, операцию по разделу антироссийской вооруженной оппозиции, то есть незаконных вооруженных формирований, на непримиримых и умеренных (идейных, но заблудших), и в дальнейшем привлечение умеренных на федеральную сторону. И надо отдать должное Ахмату-Хаджи Кадырову, который оказался прекрасным тактиком, великолепно разыгравшим эту комбинацию по «разделу».
При дальнейшем анализе событий мы можем заметить, что стратегия и методы действия федеральных сил по ликвидации сил экстремистского подполья изменились. Теперь основную нагрузку в большинство случаев несли чеченские подразделения, сформированные из бывших боевиков. Это было трудное решение для федеральных властей, поскольку стоял вопрос о доверии ко вчерашнему противнику. Но вчерашние боевики лучше знали, что делать, знали местность, владели тактикой и стратегией ваххабитов. Тем временем ФСБ занималась сбором и анализом информации, без которой силовая составляющая неэффективна. В случае необходимости военные поддерживали спецоперации огнем.
Уже в 2004–2005 гг. активная фаза КТО в Чечне заканчивается, и руководство России приняло решение о необходимости новой стратегии для эффективной борьбы с терроризмом в Чечне и на Северном Кавказе. Деятельность силовых структур, спецслужб и МВД должна была быть лишь одним из компонентов урегулирования ситуации. А приоритетным направлением в борьбе с экстремизмом должна была стать адресная социально-экономическая политика в Чеченской Республике, политика, призванная повысить уровень жизни обнищавших за время войны людей, поднять образование, создать рабочие места, особенно для молодежи. Называлось это направление восстановлением республики, и, благо, последовало финансирование.
Опасения некоторых чиновников и политических деятелей, что выделяемые республике финансовые средства будут использоваться не по назначению или, проще говоря, разворовываться, не оправдались. Неоднократные проверки КСП России не выявили каких-либо нарушений в использовании выделяемых денег.
Сегодня уже мало что напоминает в Чечне о разрушительных военных действиях. Поверженные города и села приобрели совершенно новый облик – мира и созидания. Соответственно, в опросах, проводимым Республиканским центром по изучению наиболее актуальных проблем граждан, вопрос безопасности оказался второстепенным. На первое место вышла проблема, связанная с безработицей, а все успехи в восстановлении республики ее жители связывают с именем молодого президента Чечни – Рамзана Кадырова, с поддержкой, оказываемой ему руководством страны.
Некоторые российские и зарубежные СМИ подвергают хлесткой критике методы управления Р. Кадырова, в том числе указывают на излишнюю его религиозность в свете большого числа возводимых мечетей. Действительно, в Чеченской Республике верующие люди получили больше возможностей для совершения религиозных обрядов, что само по себе не говорит об исламизации республики. Но России повезло не только с нефтью. Ей повезло и с гражданами, исповедующими традиционный ислам. В отличие от европейских мусульман, чья радикализация происходит во многом благодаря крепким связям с радикальными общинами на Ближнем Востоке и в африканских странах, у наших практически нет ни исторических, ни культурных, ни даже родственных связей с ближневосточными рассадниками радикального ислама.
В преддверии возможной отмены режима КТО некоторые заинтересованные ведомства сегодня озабочены тем, что Чечня, как кормушка, может для них закрыться. Ведь в течение многих лет здесь делали карьеру, сколачивали большие деньги, получали звезды и звания. Если рассмотреть криминальную ситуацию в целом по Югу России, то совершенно очевидно, что в Чеченской Республике сегодня намного спокойнее и стабильнее, чем в тех же приграничных Дагестане и Ингушетии.
Вызывают недоумение конспирологические выкладки некоторых политтехнологов и аналитиков, что после отмены режима КТО в Чечне с открытием таможни и приданием международного статуса аэропорту «Грозный» к чеченцам вернется идея сепаратизма. Это сродни тому гипотетическому сценарию, что, если ГИБДД запретит правый руль, то Дальний Восток и Сибирь объявят независимость, и дальше, по законам жанра, Дальний Восток присоединяется к Японии, а Сибирь – к Китаю. А если серьезно, то сепаратизм очень дорого обошелся чеченскому народу, потерявшему в ходе двух чеченских войн, по разным оценкам, 200 тысяч человек из числа мирных жителей, и реанимация этой идеи даже в далекой перспективе видится нереальной.
К тому же республика юридически определилась со своим политическим статусом и видит свое дальнейшее развитие в правовом, экономическом и культурном пространстве Российской Федерации в содружестве с другими народами России.
Отмена режима КТО сегодня в равной мере нужна и Чечне, и России. Чечне – как дополнительные экономические возможности, способные поднять уровень жизни ее граждан и закрепить в сознании подрастающего поколения необратимость протекающих здесь позитивных процессов. России – как возможность поднять свой престиж в глазах мирового сообщества.
Абдулла ИСТАМУЛОВ, руководитель «СК-Стратегия»
Эксперты – об окончании КТО в Чечне
Владимир ЛУКИН, уполномоченный по правам человека:
– В основном, я думаю, терроризм побежден, но всё только начинается. Построить жизнь так, чтобы терроризм был бы невозможен в принципе и граждане чувствовали бы себя свободными, еще сложнее, чем справиться с бандами боевиков.
Николай КОШМАН, президент Ассоциации строителей, в 1999–2000 годах полпред Правительства РФ в Чечне:
– По-моему, этот вопрос должны решать Сердюков и Нургалиев.
Махмуд САКАЛОВ, спикер Народного собрания Ингушетии:
– Раз Кадыров сказал – значит, побежден. Это доверие он заслужил своими действиями. С его приходом к власти республика поменялась до неузнаваемости. По сводкам, в последние годы в Чечне стабильная тенденция к снижению уровня преступности.
Руслан АУШЕВ, глава Комитета по делам воинов-интернационалистов при Совете глав правительств СНГ:
– Трудно сказать. Я еще в 1999 году, когда только начали контртеррористическую операцию, не понимал этого названия. Сказали бы прямо: ведем военные действия. С тех пор прошло десять лет, пора уже официально закончить эту операцию. Может, Кадырову поручили озвучить ее окончание, или он сработал на опережение, заявив об этом раньше Медведева.
Асламбек АСЛАХАНОВ, член Совета Федерации, в 2003 году кандидат в президенты Чечни:
– Говорить об окончательной победе над терроризмом еще рано. Да Кадыров этого и не говорил. Сейчас в Чечне разгромлена организационная часть террористов – у них нет лидеров, нет финансирования. И можно сказать, что контртеррористическая операция закончена. А дата выбрана случайно.
Аркадий БАСКАЕВ, депутат Госдумы, в 1995 году – комендант Грозного:
– Слишком смелое заявление. Терроризм не побежден ни в Чечне, ни в Дагестане, ни в России. Последние события в Дагестане – тому подтверждение. Да и вновь поднимаемый вопрос о независимости «Ичкерии» оптимизма не прибавляет. Конечно, сейчас в Чечне не так, как было в 1998-м и 1999 годах. Может, Кадыров считает, что полностью контролирует ситуацию? Да и российские войска в Чечне всё равно останутся.
Сулайман УЛАДИЕВ, председатель Союза общественных объединений Дагестана:
– Конечно, если иметь в виду «милицейский» взгляд на проблему, то успехи налицо – об этом говорят цифры остающихся в лесах боевиков. Но с точки зрения борьбы идеологий заявлять однозначно, что терроризм побежден, – рановато.
Дукуваха АБДУРАХМАНОВ, председатель парламента ЧР:
– Нынешнее положение резко ограничивает возможности Чеченской Республики в развитии внешнеэкономической деятельности, негативно сказываясь на сохранении набранных темпов восстановления экономики и социальной сферы Чеченской Республики. Отмена КТО будет способствовать в том числе дальнейшему развитию банковской системы республики, собственной промышленности.
Опрос подготовила Маргарита ЕФРЕМОВА