Не думай о генпланах свысока...

Новые технологии все активнее врываются в нашу жизнь, делая ее удобнее и комфортней. Еще одно доказательство данного расхожего тезиса было представлено журналистам ростовских и региональных СМИ 7 марта. В этот день ГТРК «Дон-ТР» совместно с «Клубом региональной журналистики» (г. Москва) организовали интернет-видеоконференцию «Застройка мегаполисов, генеральный план Ростова-на-Дону» с очень интересным собеседником. В роли эксперта выступил действительный член Международной Академии Архитектуры и Зальцбургского семинара планировщиков городов, президент Национальной академии дизайна, председатель Комиссии по вопросам регионального развития и местного самоуправления Общественной палаты РФ, профессор Московского архитектурного института (его звания и титулы можно перечислять до бесконечности) Вячеслав ГЛАЗЫЧЕВ.

Разговор, конечно, шел не только о ростовском генплане, а касался самых разнообразных тем и проблем. Авторитетный собеседник вальяжно покуривал трубку и на достаточно каверзные вопросы журналистов отвечал спокойно, пространно, уверенно. Кажется, максимально откровенно. Многие высказывания парадоксальны, неожиданны, неоднозначны. Это было чем-то похоже на содержательный семинар аспирантов и профессора, построение фраз у Вячеслава Леонидовича достаточно яркое и образное, поэтому все самые любопытные его высказывания «ЮФ» передает в форме прямой речи...

Об истории генпланирования
- Вокруг «генерального плана», вообще-то, очень много мифологии… Дело в том, что советской эпохи генеральный план носил понятный нормативно-указующий характер. Мои коллеги, да и я сам, были вынуждены этим заниматься. Рисовалось что-нибудь «эдакое» на генплане, а к нему приписывалось: «общественное здание»… Какое здание? Что за здание? Это не имело никакого принципиального значения. По логике «натюрморта» здесь было бы хорошо поставить что-нибудь «вертикальное». Серьезной работы по генеральному плану никогда не велось. А именно: то, что велось, можно было нарисовать на ладошке. Основные «пятна» застройки, основные трассы, - это все можно было изобразить. Главное было – тома аналитики, которая за рисунком стояла, но эти тома, кроме двух-трех рецензентов, никто никогда не читал. Дальше генеральный план убирали в сейф, никто к нему не приближался. «Картинка» с него обычно висела в кабинете у старшего начальника как декорация, но зато про всё можно было говорить: «В соответствии с Генеральным планом…» Как именно «в соответствии», никто никогда не знал.

Сегодня мы столкнулись с ситуацией, когда 15 лет не было никакого нормативного документа по генеральному планированию и градостроительству. И шла даже не хаотичная застройка, а застройка, которая велась исключительно по соображениям алчности и меры этой алчности. Попытка навести здесь порядок чрезвычайно важна. Если говорить собственно о Ростове, то Генеральный план, аналитику к нему и схему развития делал, на мой взгляд, лучший из сохранившихся коллективов в России – питерский НИИ урбанистики, те люди, которых я лично хорошо знаю и уважаю.

О правилах застройки
- Кроме «карт» и «тетрадочки» аналитики, генплан должен содержать еще один важнейший элемент. Это – правила застройки. В России ненавидят правила. Мы с вами, обыватели, не любим правила, и начальство, тем более, не любит правила. Я не сторонник копирования американцев, но «снимаю шляпу» перед некоторыми вещами. Когда в 1916 году в Нью-Йорке был принят закон об отступах зданий по вертикали, то есть, через сколько этажей надо насколько отступить от «красной линии», этот закон на десятилетия вперед сыграл роль «главного архитектора» Манхэттена. Делай, что хочешь, но четко в этих правилах. Нарисовать на генплане потенциальные объекты любой сможет. Гораздо сложнее перевести это в законодательный акт, да еще и – в СОБЛЮДАЕМЫЙ законодательный акт!

Насколько я знаю, у вас сегодня постоянно идет разговор о переносе сроков принятия генерального плана, то его, вроде как, приняли, то вернули на доработку. Причины могут быть следующие. Вариант первый: кому-то очень не хочется, чтобы были ПРАВИЛА, и таких людей, наверняка, много, хотя у вас, вообще-то, очень вменяемый мэр, я с ним лично знаком. Второй вариант: на самом деле за последние годы развитие так «рвануло», что исходная база уже не соответствует действительности. Хотели, чтобы город рос на север, а он пошел на запад. Так бывает. Этих я деталей не знаю.

О кадровой обеспеченности генпланирования городов
- Почему возникают «варяги»? По одной простой причине. Я сам по образованию архитектор и много работал узко по специальности. Этого достаточно, чтобы понимать: важное, сложное дело генерального или стратегического планирования ни в коем случае нельзя отдавать в руки архитектора! Почему во всем мире это – другая профессия? Она так и называется – urban planing - «городское планирование». К несчастью, в свое время будущий главный архитектор Москвы Семенов – замечательный человек - после своей стажировки в Англии перевел этот «плэнинг» как «градостроительное проектирование». И «прописали» направление по «цеху» архитектуры.

А дело в том, что здесь вопросы социальной организации, экономики процесса! Не строительства, а функционирования города, управления транспортными потоками, причем не только сиюминутными, но и перспективными. И еще 20 тысяч вопросов, которые не входят в дипломную компетенцию архитектора. Как архитектор я могу это утверждать.

Перед страной сегодня встал серьезный вопрос. Осталось очень немного профессионалов, которые имели навык хотя бы советского типа работы над генпланами городов. Не просто – мало. Есть целые области, где их вообще нет! В Иваново я недавно был, разговаривал с губернатором. Тот, кто там был в роли руководителя градостроительного ведомства – ну ни в какие ворота. Говорю: «Убирайте его немедленно!». Отвечает: «Да, знаю! Но кого поставить?!»

Сейчас появляется заказ. От сильных девелоперов, которые уже понимают, что нужны специалисты по балансировке интересов на городских территориях. Появляется аналогичное понимание у ряда губернаторов, понимание у некоторых мэров – далеко не у всех – большинство вполне устраивает существующее положение дел. Очень хорошо жить без генплана. «Точечную» застройку можно делать… И, собственно, строительный «бум» сейчас в ограниченном числе точек в стране. Поэтому драма отсутствия профессионалов в стране не так уж сильно ощущается как массовая. Но ощущается.

И, в связи с этим, не далее как вчера мы окончательно договорились об учреждении «Института развития территорий». В его компетенцию будет входить планирование территорий от девелоперского проекта где-нибудь в пару гектаров до территории, охватывающей город, прилегающие территории и, может быть, даже целые муниципальные районы. Он будет проводить консалтинговые операции по совершенно конкретным крупным девелоперским проектам.

Мы эту структуру обязательно создадим. Сначала как чисто консалтинговую, потому что заказчики должны в нее поверить, а потом – как учебную. Эти услуги не могут быть дешевыми. Они должны иметь международный класс, международный опыт преподавателей. Это не должно «вырывать» обучаемых людей из их непосредственной деятельности. Этому нельзя учить десятиклассника. Это должна быть магистратура без отрыва от производства, но с мощным дистантным сопровождением.
Как вы понимаете, это – совершенно новое у нас, но мы уже подготовили проект вместе с Академией народного хозяйства, Британско-Российской школой социальных и экономических наук, девелоперами. В нынешнем году, я надеюсь, проект встанет на ноги. На базе ни одной из традиционных архитектурных школ это делать нельзя. «Стены» будут мешать. Будут продолжать учить рисовать город, как натюрморт.

Это можно было делать в XVII веке, когда под «городом» предполагался центр, и делалось всё для государя-императора, князя, еще бог знает кого. Это еще можно было делать до середины XIX века, когда город был, как правило, не очень велик. Но сегодня нам нужно эту профессию «выращивать» заново. Готовый западный опыт не возьмешь: у них нашей культуры, наших городов нет. Но и игнорировать его нельзя. Значит, надо «выращивать» эту новую школу, пользуясь «паузой», когда почти все удовлетворены тем, что хоть что-то строится. Эта пауза сейчас есть. Через пять-шесть лет она «закроется», и совсем не останется подготовленных людей. Тогда останутся только «варяги», и всё надо будет начинать, как при Петре: «сено-солома, сено-солома».

О «высотках» и историческом центре
- Представление о том, что центр – это «лицо» города, это не сегодняшнее, а позавчерашнее представление. На самом деле сегодня – это желание тех, кто, выйдя из пустыни, садятся на «Кадиллак». Например, Лондон взбунтовался против попытки коммерческой застройки Вестминстера, причем взбунтовался против высоток настолько серьезно, что сегодня принимается решение с категорическим запретом строительства подобных зданий.

Ничего хорошего, даже в коммерческом смысле, в высотках нет. И в ряде городов мира, скажем, в таком мощном экономическом центре, как канадский Торонто, где худо-бедно живет 5,5 млн человек и работает мощный торговый центр, - сейчас огромное число спекулятивно построенных офисных высотных зданий простаивает впустую! Потому что бизнес выходит в совершенно другое пространство – в кольцо окраин и пригородов. Иными словами, это – позавчерашнее представление, хотя многим нравится.

Некоторые стремятся выжать из гектара максимум – это ранний капиталистический раж. Нравятся или не нравятся американские правила игры, но там в голову никому не придет с любого гектара пытаться «состричь» доход таким образом. И поэтому даже новый город, построенный корпорацией, например, в штате Орландо – очень любопытный опыт нового города – именно города, а не слободы или пригорода. Там вообще предел – два этажа, и никакого разговора. Это – правила игры, в которые инвестор должен «вписаться».

Драма в том, что наши застройщики, наши инвесторы, вообразить себе жизнь с общей прибылью 12-15 % не желают. Им подавай 100 % и больше. Хотя и делают вид, что всего 30 %. Врут омерзительно и нагло. Меньше 100 % они играть не согласны. Это – вопрос «большой политики» в стране вообще. Привыкнуть к тому, что быстрое обогащение – штука сомнительная.

О панельном домостроении
- Это – самое дорогое в мире строительство. Не случайно везде от него отказались. В него «играли» французы, даже англичане и американцы. Попробовали немножко, поняли, что это дорого и неэффективно, и отказались. Это не означает, что нет и не должно быть индустриально готовых элементов. Это – совсем другой разговор. Но крупнопанельное строительство, с огромным расходованием омерзительного для здоровья нации и мира цемента, штука препоганая.

Кто это лоббирует? Это лоббируют крупные строительные корпорации. Прежде всего московские, которые сумели сохраниться за счет мощной бюджетной поддержки города, которые стремятся к экспансии на всю страну. И заинтересованы в том, чтобы их технологии были единственными технологиями. Это – политическая борьба.

О «доступном» и «комфортном»
- Мне довелось войти в состав экспертного Совета по нацпроектам, месяц всего он работает, сегодня и будет определяться: что такое «доступное», что такое «комфортное», как заказать проекты на «доступное и комфортное», как получить здесь нужные результаты, под них подобрать технологии, пригодные к употреблению в конкретных местах.

К примеру, бесцементные вспененные бетоны. Они в стране есть. Это не лаборатория, это – уже бизнес. Но его не впускают на рынок крупные корпорации. Малый бизнес – если мы не включим его в игру, - то не решим нацпроект! А малый бизнес не может строить 17-этажный пятиподъездный дом. У него на это нет исходного капитала, и никто ему не даст заемных средств. То есть его вообще не впускают на рынок жилья.

Об агломерации и «соседях»
- Когда говорят об агломерации, самое глупое – это силовое давление, охват, включение, и живите как хотите, а мы – самые умные. Более тонкая настройка – это взаимодействие. У нас по этому второму пути движется очень разумная Вологодская область. Там есть Вологда, есть Череповец, где вместо формального объединения создается промежуточная «зона развития». Технопарк, сокращение.

Когда затевалась Иркутская агломерация, то губернатор Тишанин пытался действовать силовым методом. Но потом внял советам экспертов и пошел по пути выявления общих вопросов, общих средств решения этих вопросов (свалки, карьеры и прочее – надо начинать с простых вещей), потом – общая программа благоустройства и экологического контроля. И это есть путь «выращивания» агломерации не как политического целого, а при сохранении всех правил политической самостоятельности, как общего дела. Ну, непривычно это в России – договариваться! Гораздо проще бульдозерной логикой подмять сопротивляющегося и водрузить флаг на его черепе. Но нужно учиться культуре общего дела, культуре договариваться.

Сколько должен стоить генплан?
- Очень непростой вопрос. Потому что речь идет о степени и мере предыдущей проработки. Если речь идет всего лишь о корректировке того, что уже было, это одно. Если делать все «с листа» - цена совсем другая. Эта штука, конечно, дорогая. Если сопровождается серьезными исследованиями, фокус-группами с заинтересованными инспекторами самого разного горизонта. Если генплан рождается как «диалоговая машина», эта штука не для Ростова, а для полумиллионного города будет стоить где-то порядка 30 млн рублей. Не самые чудовищные деньги для большого хозяйства. Но, чем глубже вы захотите знать то, что вы проектируете, тем, естественно, дороже это обойдется.

Хотя, здесь можно невероятно сэкономить, если делать то, что мы делали с коллегами в Нижнем Новгороде. Когда высшую школу, когда университетский комплекс включили в этот процесс. Они делали это как курсовые и дипломные работы. Они получали свой зачет и премиальные за лучшую разработку. Здесь нет, понимаете, какого-то прейскуранта, эта штука чрезвычайно подвижная.

Интересные планы
-Сейчас мы (экспертный Совет по нацпроектам. – Прим. А.Г.) объявим открытый конкурс для всех архитектурно-строительных академий, университетов, факультетов на доступное и комфортное жилище, имея в виду социальный найм и льготный найм, а не собственность. У нас эта зона пустует. Старые проекты для этого не годятся. Логика демографической политики ставит вопрос: а какое жилье лучше соответствует задачам молодой семьи, которая хочет обзавестись детьми?
Это не только метраж. Любая умная хозяйка, независимо от возраста, знает, что гораздо важнее подсобные помещения, чем так называемые «основные». Если нет хорошей кладовки, то комната превращается в кладовку. Эту задачу нужно поставить, и мы попробуем ее решить. Конкурс такого рода всегда дает результат.

Какие мы ставим там жесткие ограничивающие условия? Проекты должны обходиться без лифта. Дорогая в эксплуатации и тяжелая штука. При этом можно воспользоваться опытом Торонто. Там был закон о муниципальном жилищном строительстве, состоящий из одной фразы: «Каждая жилая единица (подразумевается квартира) должна иметь самостоятельный вход с улицы».

Если дальше интерпретировать, то вы поймете, что выше пяти этажей не прыгнете: можно поставить двухэтажную квартиру на трехэтажную или наоборот. За этим исчезнет общий подъезд и ютящаяся там преступность. В данном случае она немедленно уменьшилась на четверть. Появились легкие и более дешевые лестницы. Молодежь поселилась сверху, старики – внизу.

Наша задача – собрать разум, переводимый в проекты и технологии. А мой друг Валерий Фадеев, главный редактор журнала «Эксперт», заинтересован в том, чтобы заложить уже вторую очередь конкурса на реальное создание такого дома, который можно поставить на ВДНХ, чтобы возникло понимание, к чему «тянуться». Само обозначение, «к чему тянуться», это – правильная постановка вопроса. А хватит ли куражу и сил ее до конца решить, – не знаю. Но если ее не поставить, то точно будет хуже…

О Южном университете
- Пока что региональный университет есть некая абстракция. Просто так вогнать трепетную лань и орла в одну клетку – задача очень трудная. Вам предстоит, по минимуму, два-три года тяжелого реконструирования учебной машины. Потому что вообще старый университет не годится. «Старый» в смысле предыдущий, в котором предполагается, что человек из университета выходит СПЕЦИАЛИСТОМ. Это – чистая иллюзия. Из университета выходит человек с дипломом, констатирующим: прослушал лекции, участвовал в семинарах, сдал экзамены. В принципе, подготовить специалистов – такой задачи наша высшая школа никогда перед собою в целом не ставила. И сегодня два-три российских вуза только начинают к этому приближаться. А что касается выпускника, то специалистом его должно признать профессиональное сообщество.

Вопрос второй: сможет ли университетское сообщество, даже формально собранное в одну «коробочку», стать «агентом развития»? Очень непростой вопрос. В большинстве случаев в стране университеты такой роли не играют. Исключение я знаю только одно – Томск. Где вокруг не объединенных университетских комплексов возникло кольцо инновационных предприятий, которые дали уже, если не ошибаюсь, в прошлом году 8 % регионального продукта. Вот где путь стать университету политическим игроком. Силой, с которой реально будут считаться губернаторы, мэры и все остальные. Я бы ставил задачу так, и не ниже.

Что же касается Ростова и университета, а также всего региона, то я надеюсь, что мы в сентябре всей комиссией Общественной палаты в Ростове проведем публичные экспертные слушания по развитию макрорегионов – не Ростова, не Ростовской области, а региона, для которого Ростов является «якорем». С участием Дмитрия Николаевича Козака, с участием губернаторов – надеемся, они это не проигнорируют. Судя по слушаниям, которые мы проводили в других частях России, это проходит любопытно для всех. Чудес я от этого не жду, но нам будет дана возможность серьезно обсудить такой вопрос: «Стратегическая позиция Ростовской агломерации в развитии Юга России».