Депортация-1944: культурные потери

(публикуется в сокращении)

Долго еще эхо насилий
Сталина над народами зловещим гулом будет
отзываться в сердцах и душах людей.

В конце 80-х годов ХХ века в статье «Подрываются ли основы?» Чингиз Айтматов писал: «Думаю, что и полпотовцы, учинившие невиданный геноцид собственного народа, имели в этом смысле достаточно прозрачный пример (стоит вспомнить историю истребительного сталинского переселения к концу войны чеченцев, ингушей, калмыков, карачаевцев, кавказских турок-месхетинцев, курдов, крымских татар, немцев Поволжья. До сих пор … тянется шлейф тех бед и страданий»!

Министр культуры Чеченской Республики, заслуженный работник культуры РФ Мовла Осмаев рассказывает читателям «ЮФ» о культурных потерях, которые понес чеченский народ вследствие поголовной высылки в Казахстан и Киргизию.

В понятии «культура» духовность является стержневой. Так, в международной декларации (Мехико-1982) по политике в области культуры она представляется как «Совокупность ярко выраженных черт, духовных и материальных, интеллектуальных и эмоциональных, характеризующих общество или социальную группу. Культура охватывает помимо искусства и литературы, образы жизни, основные права человека, системы ценностей, традиции и веры».

Человек – носитель культуры, особенно ее духовной составляющей. Сталинские репрессии 30-40-х годов уничтожили почти всех истинных носителей чеченской культуры: интеллигенцию, духовенство и, вообще, весь лучший генофонд народа. Удачное определение сталинской истребительной политике дал известный политолог Абдурахман Авторханов, обозначив ее суть одним сложным и емким словом – «народоубийство».

В своей книге «Убийство чечено-ингушского народа» он приводит такие факты: «Так, за одну только ночь с 31 июля по 1 августа 1937 года по спискам НКВД было одновременно арестовано до 14 тыс. человек, то есть 3 процента общего населения ЧИАССР. В числе других были арестованы практически все чеченцы и ингуши, занимавшие посты от председателя сельсовета и выше».

Арестовывались, а затем, в абсолютном большинстве случае, уничтожались носители духовности – духовенство, интеллигенция. Это была своеобразная форма этноцида. Таким образом, Сталин, движимый патологическим тщеславием, уничтожил образованнейший и здоровый цвет чеченского народа, как, впрочем, и других народов страны. По этой причине фактически была прервана духовная связь поколений, поколебались духовно-нравственные устои чеченского этноса.

Операция по выселению чеченцев и ингушей в Казахстан и Киргизию была тщательно подготовлена. В ней принимали участие 19 тыс. оперативных работников НКВД – НКГБ и 100 тыс. бойцов войск НКВД: из расчета один воин на трех мирных жителей. Как отмечалось в средствах массовой информации, 23 февраля 1944 года в чеченских селах были убиты и сожжены: Хайбах – 780 чел., Зумсой – 520 чел.

Трагедию Хайбаха сравнивают с Куропатами, Хатынью, Сонгми. Однако эти сравнения не корректны с моральной, юридической и военной точек зрений. Экзекуция была проведена там, куда не докатилась волна войны, и никакими соображениями нельзя оправдать убийство тысяч ни в чем не повинных людей. Хайбах – это трагедия куда большего масштаба: она должна была поставить последнюю точку в истории целого народа. Считается, что примерно треть чеченцев во время депортации погибли от голода, болезней, холода. Прибавьте к ним тысячи жертв политических репрессий 30-40-х годов ХХ века. Абсолютный геноцид собственного народа.

9 декабря 1948 года Генеральная Ассамблея ООН утверждает специальную международную конвенцию «О предупреждении преступления геноцида и наказания за него», предусматривающую наказания за действия, «совершенные с целью уничтожить полностью или частично какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу, убийства, тяжкие телесные повреждения».

В сфере национально-культурной конвенция 1948 года отнесла к геноциду «уничтожение языка, религии или культуры какой-либо национальности, расовой, религиозной группы. Запрещение пользоваться национальным языком в повседневной жизни или в школах, запрещение печатания и распространения изданий на языке такой группы: уничтожение библиотек, музеев, школ, исторических памятников, зданий, предназначенных для нужд религиозных культов и т.д.».

Через депортацию была ликвидирована национальная государственность чеченского народа, он был лишен конституционных прав и поставлен вне закона, подвергся массированному огульному унижению и оскорблению… Народ оказался отброшенным на десятки лет назад в своем национальном развитии, образовании, подготовке специалистов, формировании политической и интеллектуальной элиты. Непоправимый ущерб был нанесен его национальному имиджу. Чеченцев лишили собственной истории, письменности, могил предков, памятников материальной и духовной культуры.

Теперь конкретно о культурных потерях народа в период депортации, 1944-1957 годах. К моменту депортации национальная книга была представлена как в общественных фондах (библиотеки публичные, различных систем и ведомств), так и в личных (частных) собраниях. Общественные фонды количественно во много раз превосходили совокупный книжный фонд личных библиотек, зато в личных собраниях более широко были представлены первые издания на основе арабской графики и (что более важно и ценно) рукописные книги, т.н. «Шира – таьптарш».

Уже на первом этапе выселения по распоряжению властей происходило повсеместное изъятие национальных изданий из фондов библиотек как общедоступных, так и специализированных – имеются в виду библиотеки научно-исследовательских учреждений. Книги, изъятые из библиотек г. Грозного, уничтожались путем сжигания в сквере возле Республиканского дворца пионеров (рядом с площадью им. В.И. Ленина). Аналогичные костры горели и в районных центрах, куда доставлялась литература, изъятая в районе. Среди погибших во время выселения частных библиотек наибольшее сожаление вызывают семейные библиотеки известных чеченских Алимов, в частности, прославленная библиотека Сугаип-Муллы Гайсумова.

Как утверждает Э. Хасмагомадов, директор Национальной библиотеки Чеченской Республики, из изданий на чеченском языке уцелели лишь те, что хранились в фондах учреждений, являющихся государственными хранилищами обязательного экземпляра. Это, прежде всего, Всесоюзная книжная палата и Государственная публичная библиотека им. В.И. Ленина (Москва), а также библиотека им. Салтыкова-Щедрина (Ленинград). Кроме того, отдельные издания были сохранены, на свой страх и риск, руководством Чечено-Ингушской республиканской библиотеки им. А.П. Чехова.

Историю чеченцев представляли как историю народа, который провел тысячи лет во тьме веков, вытесненного врагами в дикие горные ущелья, не имеющего ни государства, ни письменности, никоим образом не влияющего на происходящие вокруг него события. Только что вышел из печати первый том «Истории Чечни». Это первый в истории Чечни труд академического характера. Затронута в этой истории и тема чеченских тептаров, своеобразных летописей, носивших в основном дневниковый характер.

На странице 363 читаем: «По-видимому, к XVI-XVIII вв. относится в Чечне период, когда отдельные религиозно образованные чеченцы активно предпринимают попытки составления на арабском и чеченском языках (с использованием арабской графики) индивидуальных рукописей с подробным описанием и анализом генеалогии развития того или иного рода (тайпа), общества и т.д. Известно, что у многих чеченцев такие рукописи существовали вплоть до самой депортации в 1944 году. Назывались они «Шира таьптарш» (чеч.) – древние рукописи. Сейчас они мало у кого сохранились».

Кроме того, в рассматриваемое время, надо полагать, во многих чеченских селах были хронографы, или хронисты, хорошо владевшие арабским языком и письменностью, специально занимавшиеся описанием исторических событий, важнейших военных действий, междоусобиц, землетрясений, наводнений, пожаров, неурожаев, эпидемий.

Глумление над могилами усопших у всех народов является презренным деянием. Надо было дойти до такой степени изуверства – почти все кладбища чеченцев были осквернены изъятием надмогильных памятников – чуртов. Они использовались при строительстве различных объектов: мостов, животноводческих ферм, фундаментов зданий, обустройстве городских дорог бордюрами, ферм и даже жилых домов. И, что самое обидное, они применялись и при строительстве свиноферм.

В г. Грозном предполагается возведение Мемориального комплекса в память о жертвах политических репрессий. Надо полагать, что здесь найдут свое место и тысячи надмогильных плит-чуртов, хотя и изувеченных кощунственным к ним отношением со стороны нелюдей сталинско-бериевского пошиба (антихристов).

Чеченцы традиционно тяготели к земле, занимались животноводством и пчеловодством, были искусными каменотесами, оружейниками, гончарами; при обработке земли использовали самодельные плуги, бороны, грабли; выделывали шкуры… Женщины занимались изготовлением истангов (войлочных подстилок), ковров, паласов, домотканого сукна, пряли пряжу, вязали носки… Выселение резко оторвало чеченцев от традиционных трудовых занятий и ремесел. Все это привело к угасанию национальной самобытной культуры. Вот почему мы обязаны сейчас подумать над тем, как бы вернуть чеченца к земле, традиционным народным ремеслам, к истокам своей культуры и духовности.