Возбуждение третьего уголовного дела в отношении Сергея Резника комментирует главред forum-msk

Старший следователь второго отдела по расследованию особо важных дел против государственной власти и в сфере экономики Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Ростовской области, рассмотрев материалы проверки, поступившие 13.11.2012 г. в СУ СК РФ по РО из ГУ МВД России по Ростовской области, по сообщению о преступлении – факту публичного оскорбления Резником С.Э. представителя власти – председателя Арбитражного суда Ростовской области Соловьёвой О.А. в связи с исполнением ею своих должностных обязанностей установил, что Резник действительно публично оскорбил представителя власти Соловьеву О.А., унизив её честь и достоинство в неприличной форме.
Все это произошло аккурат накануне очередного переутверждения Ольги Соловьевой в должности председателя Арбитражного суда Ростовской области.

Возможно, что если бы не рапорт оперуполномоченного ГУ МВД России по Ростовской области и постановление старшего следователя второго отдела по расследованию особо важных дел против государственной власти и в сфере экономики Следственного управления СКР по РО с дальнейшим возбуждением дела в отношении журналиста, никто бы и не знал, что председателя областного Арбитражного суда Ольгу Соловьеву когда-то "публично оскорбили, унизив её честь и достоинство".

Теперь, благодаря стараниям сотрудников донской полиции и донского СУ СКР знают многие.

Со своим видением ситуации выступил главного редактора ФОРУМа.мск Анатолий Баранов :

Вообще статья 319 УК РФ выглядит так:

Оскорбление представителя власти

[Уголовный кодекс РФ] [Глава 32] [Статья 319]

Публичное оскорбление представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением - наказывается штрафом в размере до сорока тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех месяцев, либо обязательными работами на срок до трехсот шестидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года.

В общем, само по себе преступление, судя даже по максимальной санкции, не является тяжким и не требует лишения свободы. То есть приговор по такой статье можно носить как признание заслуг перед обществом и творческих успехов.

Во вторых, во всех комментариях отмечается, что речь идет именно об оскорблении при исполнении: нельзя, скажем, обозвать полицая "сукою" в тот момент, когда он крутит тебе руки за спину и молотит дубинкой по башке. Судью тоже нельзя оскорбить во время процесса. А вот в пивной, например, и того и другого обозвать нехорошими словами тоже нельзя, но только под 319-ю статью это не подпадает, а проходит исключительно по административному производству.

Находилась ли судья Соловьева при исполнении служебных обязанностей в тот момент, когда г-н Резник оскорблял ее "в неприличной форме"? Допустим, находится ли судья Соловьева при исполнении, когда спит или принимает пищу? Если признать, что судья (и другие должностные лица) находятся "при исполнении" всегда, то тогда они получают абсолютно необоснованную привилегию по сравнению с прочими гражданами - находиться вне критики.

Третий момент - оскорбление должно быть нанесено именно что в грубой форме, с применением ненормативной лексики, что подтверждается как правило лингвистической экспертизой.

Но разве Резник назвал судью "сукой" или, не дай бог, блядью? Да не боже мой! Он лишь поиронизировал, не выходя за пределы общепринятых приличий. И если судья оскорбилась за иронию, то вполне могла бы подать гражданский иск об оскорблении чести и достоинства - надо сказать, даже наличие оскорбления в текстах Резника истцу пришлось бы доказывать долго и упорно, и даже в российском суде с высокой степенью вероятности - не удалось бы.

Собственно, надо понимать, что судья этот момент -невозможность выиграть у Резника гражданский иск -, прекрасно сознавала, и воспользовалась, если верить Резнику ("неоднократно обращалась в прокуратуру области с просьбами применить ко мне "меры юридического воздействия". - С.Р.), своим служебным положением, чтобы убедить полицию завести уголовное дело, которое даже на первый взгляд выглядит очень неубедительно. Ну понятно, сторож на кондитерской фабрике всегда с конфетами, а судья всегда может засудить.

А у журналиста что? Ни конфет, ни судейской колотушки. Только возможность информировать общество о творящейся несправедливости. Или преступлении.