Татьяна Быковская: «Сегодняшнее здравоохранение нельзя мерить мерками десятилетней давности»

Последние недели столичную медицину лихорадит. Врачебное сообщество требует от заместителя мэра Москвы по вопросам социального развития Леонида Печатникова пересмотреть план реорганизации лечебных учреждений. 2 ноября по этому поводу на Суворовской площади столицы даже состоялся митинг протеста под лозунгом: «Остановить развал медицины!». А как же обстоят дела в части реорганизации и оптимизации лечебных учреждений Дона? С этим вопросом мы обратились к министру здравоохранения Ростовской области Татьяне Быковской.

- В ходе Правительственного часа 22 октября в Госдуме вице-премьер Ольга Голодец заявила, что «в России происходит не сокращение медицинских работников, а структурные изменения системы здравоохранения», а в Москве на 2 ноября подана заявка о проведении митинга под лозунгом «Остановить развал медицины Москвы». Не могли бы вы остановиться на вопросе «структурных изменений» в системе здравоохранения Ростовской области, равно как и на том, планируются ли они вообще? И если да, то хотелось бы услышать о роли, целях и задачах Министерства здравоохранения области в этом вопросе.

- Прежде всего, хочу высказать свое мнение по поводу тех процессов, в медицинском сообществе, которые сейчас имеют место в столице. Всем хорошо известно, что Москва всегда была самодостаточным субъектом и финансовые средства, собираемые в столице в виде тех же налогов, позволяли осуществлять существенные вливания в экономику здравоохранения и из бюджета, и из других источников финансирования. При этом отсутствие фактического дефицита кадров (в Москву ездят на работу даже из Тулы, не говоря уже о близлежащих городах), который уже ощущается за пределами МКАД, позволяло столичному здравоохранению особенно не задумываться о соблюдении норм и показателей, предъявляемые одноканальной системой финансирования ОМС. Продолжаться бесконечно такая ситуация не могла. В результате получилось то, что получилось, и я согласна с Л. Печатниковым, что сегодняшнее здравоохранение нельзя мерить мерками десятилетней давности.
Донское здравоохранение такую ситуацию не могло себе позволить изначально, мы вынуждены считать буквально каждую копейку и заставлять ее, что называется, работать таким образом, чтобы на один рубль получить максимум квалифицированной медицинской помощи. Осознавая это, министерство занимается этими вопросами с 2004 года. Как такового сокращения медицинских работников у нас в области вообще не происходило и не происходит. Да, при объединении двух поликлиник было два заведующих, а стал один, но и противоположные ситуации имели место. Было одно отделение хирургии, а приняли решение сделать два: одно, например, сосудистое, а другое - абдоминальное, ибо специфика у них разная, – и, как результат, стало два заведующих. Даже после оптимизации коечного фонда в отличие от столицы область продолжает испытывать дефицит кадров, особенно врачей. Эта ситуация характерна не только для Ростовской области - она характерная практически для всех субъектов федерации.

- То количество денег, которое было, скажем так, инвестировано в медицину за последние семь-восемь лет, поистине не имеет прецедента ни в новейшей истории, ни в истории государства. Что конкретно мы, граждане России, получили от таких инвестиций?
- За последние годы в рамках и национального проекта, и модернизации здравоохранения выделяемые финансовые средства преследовали целью изменения самой структуры здравоохранения.
Если еще пять-десять лет назад был так называемый золотой стандарт для рожениц — семь дней в роддоме, то сегодня мы сразу прикладываем ребенка к груди матери еще в родзале. И благодаря современным методам, если роды прошли без особенностей, мать с ребенком спокойно выписываются домой под наблюдение участкового педиатра.
А гипертоническая болезнь, которой, к сожалению, болеет чуть ли не половина населения старше пятидесяти лет?.. Те же десять лет назад нужно было ложиться на две недели в стационар, где ставили капельницы, подбирали дозы имеющихся препаратов. На сегодняшний день мы располагаем чуть ли не всем спектром современных гипотензивных препаратов, и необходимость стационарного подбора препаратов просто отпала сама собой – благодаря, конечно, врачам, которые научились и умеют это делать.
Другой пример. Те же пять лет назад мы только начинали широко внедрять эндоскопический метод оперативного лечения, а на сегодняшний день этот метод является ведущим. Что это дает? Прежде всего, несоизмеримо уменьшилась раневая поверхность по сравнению с полостными операциями. Это позволило уменьшить и операционный, и анестезиологический риск для больного. Помимо этого намного благоприятнее проходит послеоперационный период, больные не нуждаются в столь большом количестве наркотических анальгетиков, как это было после операций, проводимых с помощью скальпеля. Надо признать, что еще пять-десять лет назад при отсутствии эндоскопических методов оперативного лечения люди преклонного возраста зачастую были обречены при серьезной хирургической патологии. Сегодня этот метод лечения позволяет принимать решения в пользу оперативного лечения у пожилых людей, и возраст, скажем, в девяносто лет уже не является доминирующим фактором для отказа от операции. Как результат, мы имеем и снижение осложнений, и снижение летальных исходов, и меньшее время пребывания больных в стенах лечебного учреждения, и большее число выздоровевших пациентов.

Возможности сейчас и десять лет назад совершенно несопоставимы.
Нам удалось добиться оказания тех же самых объемов медицинской помощи за существенно меньший промежуток времени. Взяв под контроль оборот коек в лечебных учреждениях - а мы выходим сегодня на «работу» койки по области в среднем в течение 324 дней, - мы получили возможность увеличить непосредственно сам объем оказываемой медицинской помощи фактически теми же силами, которые у нас были и десять лет назад. Благодаря этому решилась такая проблема, как очереди на госпитализацию. Те, кто сталкивался с этой проблемой, помнят, что еще пять-шесть лет назад очередь на госпитализацию растягивалась и на месяц, и на полтора, а иногда и на два. Сегодня при наличии направления на госпитализацию любое лечебное учреждение области предоставит пациенту место в течение максимум трех недель. Уйдя еще двадцать три года назад от принципа финансирования «за койку» и перейдя на принцип «за медицинскую услугу», мы создали в последние годы базу, которая позволяет и сегодня, и в будущем реально за максимально короткие сроки оказывать максимум медицинских услуг.

- Несмотря на финансовые сложности в стране, как-то не наблюдается каких-либо заявлений о возможном сокращении программы ОМС или иного финансирования со стороны федерального центра. Как обстоят дела с прогнозами на следующий год?
- Денег на здравоохранение не становится меньше, и моя задача как министра - это максимально эффективное их использование.
Время торопит. Есть федеральные нормативы, это и так называемый оборот койки, и количество дней работы этой самой койки, нормативы по программе государственных гарантий и так далее, и так далее.
Все, о чем я говорю, - это, конечно, видимая положительная динамика в нашем здравоохранении, но это не значит, что нет проблем. Конечно же, есть, и порой больше, чем хотелось бы. Весь вопрос в том, насколько быстро и своевременно мы способны их решать.
Возьмем хотя бы общее количество коек в лечебных учреждениях области. Их больше, чем определяют федеральные стандарты, почти на две с половиной тысячи. Мы планомерно работаем над этим вопросом. С апреля по июнь я лично со всеми главными врачами муниципальных территорий и с их главами или с замами по социальным вопросам проанализировала не только состояние коечного фонда, а буквально необходимость и целесообразность каждой койки в лечебных учреждениях. Как пример: ну какой смысл было иметь родильное отделение в Мясниковском районе, если буквально в десяти километрах находятся и роддом областной клинической больницы, и новейший перинатальный центр. Область, опять же, согласно федеральным стандартам, «не дотягивает» по количеству коек дневных стационаров. В рамках дальнейшей реструктуризации к 2020 году мы хотим сделать восемьсот восемьдесят коек паллиативной помощи. Сегодня их в области лишь восемьдесят - пятьдесят в Ростове и тридцать в Азове. Особое направление, которое набирает силу в последние годы, - это лечебные и диагностические учреждения, создаваемые на основе государственно-частного партнерства, и у нас есть хорошие примеры и в Новошахтинске, и в Октябрьском сельском районе. Таких примеров и вопросов можно привести множество.
К первому июля мы закончили оптимизацию психиатрической, наркологической и туберкулезной служб. Удалось создать столь необходимые реабилитационные койки в той же наркологической службе.
Знаете, поток вопросов, которые приходится решать каждый день, приближается к бесконечности. Я уже не говорю о тех проблемах, с которыми столкнулось здравоохранение области в связи с событиями в сопредельной Украине.

- Татьяна Юрьевна, в декабре исполняется десять лет с момента, как вы возглавили министерство. Дольше этого срока, если я не ошибаюсь, министром была только Нина Ивановна. Не хотели бы в связи с этой датой обратиться к коллегам?
- О чем я хотела бы сказать коллегам, так это о необходимости понимания того, что коль мы пришли в нашу профессию, то должны все же нести наш крест и не уподобляться некоторым недобросовестным, с позволения сказать, докторам. Возможности отечественного здравоохранения сегодня достаточны, и уже нередки случаи, когда пациенты, которые могут себе это позволить финансово, едут лечиться за рубеж, а потом, по их возвращении домой, мы исправляем те или иные ошибки наших зарубежных коллег. Проработав все эти годы, я направляла свои помыслы и усилия на то, чтобы и наши доктора, и наши работники среднего звена имели возможность гордиться своей профессией.

Источник: МК на Дону