Зачем Абрамович рассказал английскому суду о российских понятиях

На первый взгляд, Роман Абрамович выбрал очень необычную форму сопротивления судебным претензиям, с которыми к нему обратился Борис Березовский.

Березовский обвинил Абрамовича в жульничестве и пособничестве шантажистам. Обвиняемый не стал оправдываться, а вместо этого сообщил суду, что да, он причастен к сомнительным деяням, но совсем другим, и совершал он их совместно со своим обвинителем. Такая форма защиты по сути называется "чистосердечное раскаяние".

Зачем понадобилось Роману Абрамовичу выбирать такую экстравагантную линию защиты? Его всерьез испугали обвинения Бориса Березовского в сотрудничестве с российским режимом?

Это объяснение кажется сомнительным настолько же, насколько выглядят правдоподобными претензии Березовского. Но именно поэтому, а также потому, что участники тех событий очень хорошо знали цену друг другу, можно не сомневаться: никаких доказательств, годных для предъявления английскому суду, не только в распоряжении Березовского, но и в природе не существует.
И Роман Абрамович мог просто и спокойно ответить на эти претензии: на службе у режима не состоял, ничего у Березовского не вымогал.

Вместо этого он стал рассказывать о том, о чем его никто не спрашивал – о приватизационных сделках в России в конце прошлого века.
Любопытное место – английский суд - нашел Роман Абрамович для того, чтобы описать нравы и понятия отечественного бизнеса.

Понять, зачем ему это понадобилось, можно, если посмотреть на логику поведения Романа Абрамовича в последние годы.

С одной стороны, она состояла в том, что головной холдинг "Millhouse capital" последовательно распродавал активы, находящиеся на территории России. Все разговоры о том, что аккумулированные средства Абрамович вот-вот вложит в какой-то масштабный проект в России, то ли на базе "Евраза", то ли вместе с Олегом Дерипаской, пока остаются разговорами.

Одновременно он скурпулезно выполнял все социально-пропагандистские поручения, с которыми к нему обращалась российская власть – от финансирования Чукотки до финансирования Гуса Хиддинка. И выполнил, похоже, все.

С другой стороны, Роман Абрамович активно обустраивался на чужбине. Он реструктурировал свою личную жизнь. Купил и построил много объектов недвижимости, чтобы никто из его наследников не чувствовал себя обделенным. Он по-прежнему много занимается с "Челси", а эта команда, насчитывающая около 5 миллионов болельщиков в Англии и еще 14 миллионов в Европе – важный пиар-ресурс для любого, кто предполагает, что ему, возможно, придется апеллировать к английскому общественному мнению. (Еще одна страна, где заметна пиар-активность Романа Абрамовича – Израиль, ценная, как известно, тем, что никогда не экстрадирует обвиняемых в экономических преступлениях).

Собственно, задача легализации на Западе – себя и своих капиталов, стоящая пред Абрамовичем из-за опасности такой легализации в России, ничем не выделяет его среди других владельцев крупных состояний, нажитых в 90-е. Просто в силу масштабов состояния и близости его владельца к политическим фигурам, для ее решения придется прикладывать незаурядные усилия.

Но ни вливания в "Челси", ни обаяние Дарьи Жуковой не заменят ответа на вопрос о первичном происхождении капиталов Абрамовича – обязательный для того, чтобы Абрамович и его близкие были приняты в качестве равных в английском, например, обществе.
И Роман Абрамович поступил разумно, решив ответить на него еще до того, как он был толком задан. Лучше добровольно признаться в малом, чем вынужденно – во всем.

При этом, как известно, от чистосердечного признания до деятельного сотрудничества со следствием (причем, не российским) – путь недлинный. И если кто-то захочет помешать планам Романа Абрамовича, то ради благополучия своих пятерых детей он может вспомнить еще что-нибудь: например, не только как приватизировали "Сибнефть", но и как ее возвращали государству; или, скажем, как объединяли ЮКОС и "Сибнефть"; и многое другое, имеющее уже отношение не дальним 90-м, а к актуальным нулевым.

Ответ Романа Абрамовича лондонскому суду – не скандальное происшествие. Как не были скандальными происшествиями разоблачения Олега Шварцмана и Дмитрия Довгия. Это все рядовые эпизоды войны за передел собственности, которая идет на наших глазах. Просто логика любой войны – эскалация. И если Шварцман и Довгий, фигуры невеликие, рассказывали о "лицах из окружения", то сейчас в дело вступают те, кто в случае необходимости расскажет, кого же эти лица окружали.