Очевидное - невероятное

В последнее время наша российская Фемида создает такие ситуации, которые никакому логическому объяснению не поддаются. А решения, порой принимаемые людьми в судейских мантиях, ставят в тупик не только нас, простых смертных, но и самих высокопоставленных служителей правосудия. Свежий пример тому – недавний процесс в Первомайском суде Ростова. Впрочем, всё по порядку.
Ростовчанка Любовь Васильевна Сорокина прожила со своим мужем Иваном Григорьевичем, естественно, тоже Сорокиным, в мире и согласии почти три десятка лет. Совместными трудами нажили квартиру в жилищно-строительном кооперативе, вместе долгие годы несли нелегкие тяготы по выплате за эту квартиру паев. В этой же квартире родилась их дочь, а затем и внук…
В последние годы Иван Григорьевич сильно болел. И 18 августа 2006 года его не стало. А вскоре после этого скорбного события Любовь Васильевна вдруг узнает, что квартира, в которой прошла немалая часть ее жизни, в которой живет ее семья – дочь с маленьким внуком, ей не принадлежит. Причем узнала она это из искового заявления, которое подала в Первомайский суд… родная сестра Ивана Григорьевича – Раиса Григорьевна Ровчак. Подала в суд на собственную племянницу и внука, требуя их выселения.
И вот тут выяснилось самое интересное. Оказалось, что когда Иван Григорьевич находился в коме и не мог понимать значения и последствий своих действий и руководить ими и конец был, в общем-то, предрешен, его родная сестра и поспособствовавшая ей юрист Любовь Михайловна Воскобойникова получили доверенность на право распоряжаться его квартирой, и дарственную на нее на имя Ровчак Р.Г.
А нотариус Ольга Григорьевна Ворушилина, видимо, в буквальном смысле с закрытыми глазами, этот договор и доверенность заверила.
Оставим в стороне этические и нравственные стороны созданной этими тремя людьми ситуации. Это, как говорится, дело чести и совести каждого. Но то, что здесь просматриваются явные нарушения и закона, и профессиональной этики, – очевидно.
Более двух лет ведет Любовь Васильевна трудную борьбу за свой домашний очаг. Куда только не обращалась. И в милицию, и в прокуратуру. Безрезультатно. На словах все с ней соглашаются (ситуация-то очевидна, признаки мошенничества налицо), обещают провести соответствующую проверку и принять меры. Но до реальной проверки так ни у кого руки не дошли. Никто даже не удосужился ответить Сорокиной.
Наконец, в июне этого года судья Первомайского суда Ростова В.Н. Филонов, ведя дело по иску Сорокиной, принял поистине «соломоново решение». Поняв, что спорить с очевидным, а именно выводами авторитетной судебной психолого-психиатрической экспертизы, признавшей, что в период оформления доверенности Сорокин И. Г. страдал психическим расстройством в виде «органического расстройства личности и поведения в связи с сосудистым заболеванием головного мозга», бесполезно, судья вынужден был записать в своем решении, что Сорокин в момент подписания доверенности и заключения договора дарения «не мог понимать значения своих действий и руководить ими». То есть и доверенность, и договор фактически получены в нарушение норм действующего законодательства, не имеют юридической силы и недействительны. Но при этом Филонов «забыл» в так называемой «резолютивной части» решения отметить, что и зарегистрированное право собственности Ровчак на квартиру брата так же недействительно, что было бы вполне логично.
Вся пикантность ситуации заключается в том, что Ровчак буквально через несколько дней после смерти брата, а именно в августе 2006 года, продает якобы подаренную ей квартиру некой Хачатурьян. Аж за целых 800 тысяч рублей (это притом, что даже однокомнатная «гостинка» в тот период стоила дороже). И далее уже Хачатурьян, представляясь «добросовестным приобретателем», предъявляет претензии на квартиру Сорокиной, предъявила Сорокиной, ее дочери и внуку исковое заявление о снятии их с регистрационного учета... Хотя на момент заключения сделки и подписания договора купли-продажи в квартире фактически проживали (и не один год) и были зарегистрированы, кроме умершего Сорокина, его жена, дочь и внук. И в учреждении юстиции этот договор регистрируют!
В этом деле немало, мягко говоря, нестыковок. Дело в том, что нынешнее законодательство позволяет оформлять договоры купли-продажи недвижимости без участия нотариуса (что, как видим, нередко приводит к печальным последствиям). Но как в учреждении юстиции могли зарегистрировать право собственности за Хачатурьян, когда на тот момент в квартире были зарегистрированы и фактически проживали еще три человека, что подтвердили в ходе судебного заседания многочисленные свидетели? Они же свидетельствовали о том, что денежные средства в счет оплаты спорной квартиры вносились Иваном Григорьевичем Сорокиным тогда, когда он уже находился в законном браке с Любовью Васильевной. И квартира эта фактически является, говоря языком юристов, «совместно нажитым имуществом».
Должно было насторожить суд и то, что часть документов, необходимых для удостоверения доверенности и договора дарения, а именно технический паспорт спорной квартиры, был заказан и получен в Бюро технической инвентаризации еще за несколько дней до подписания доверенности на имя юриста Воскобойниковой. Как такое могло произойти законным путем и как на этот ляп не обратила внимания нотариус Ворушилина – непонятно! Впрочем, уже одно то, что нотариус заверяла документы от имени человека, находившегося явно в неадекватном состоянии (о чем свидетельствуют результаты судебной психолого-психиатрической экспертизы), говорит о многом. И о многом дает повод догадываться.
И в этой ситуации судья Первомайского суда Ростова Филонов, сказав «а», не считает должным сказать «б». То есть признать недействительным договор купли-продажи спорной квартиры между Ровчак и Хачатурьян и недействительным право собственности на нее за Хачатурьян, поскольку на момент сделки Ровчак ни фактической, ни юридической владелицей квартиры не являлась, соответственно, не могла передать этого права и Хачатурьян..
Как известно, наши судьи при принятии решения обязаны руководствоваться не только буквой, но и духом Закона. И еще своим внутренним убеждением. Какими внутренними убеждениями при принятии такого половинчатого решения, заводящего ситуацию в тупик, заставляющую ни в чем не повинного человека мучиться, страдать и дальше обивать пороги в поисках правды, руководствовался судья Филонов –непонятно. О них можно только догадываться. О них судачат в коридорах здания суда, перешептываются на улицах. А чтобы не было подобных пересудов и шепотков, необходимо просто поставить точку в этом, в общем-то, простом и ясном деле. Точку, которая всё расставит по своим местам.