Невзятый пенальти
Вдова Льва Яшина рассказала “МК” о своей семейной жизни со спортивным кумиром
На быстроту его ног, на молниеносность реакции молился весь Советский Союз. Черный Паук, вратарь планеты №1, чемпион Олимпийских игр 1956 года… Невозможно перечислить все эпитеты, титулы и награды. Да и зачем? Валентина Тимофеевна не терпит ярлыков, которым награждали Льва Яшина ее коллеги-журналисты.
— Помню, как-то Лева меня поддразнил: “Вот ведь жену взял — ножки тоненькие, худенькие”. А я ему в сердцах и отвечаю: “У тебя они вообще кривые”. И весь следующий матч, вместо того чтобы за мячом следить, он разглядывал свои ноги. Но все равно ни гола в ворота не пропустил, — этот эпизод из своей долгой семейной жизни Валентина Тимофеевна Яшина вспоминает с чуть грустной улыбкой.
На быстроту его ног, на молниеносность реакции молился весь Советский Союз. Черный Паук, вратарь планеты №1, чемпион Олимпийских игр 1956 года… Невозможно перечислить все эпитеты, титулы и награды. Да и зачем? Валентина Тимофеевна не терпит ярлыков, которым награждали Льва Яшина ее коллеги-журналисты.
Для нее он прежде всего был мужем. “Настоящим мачо. Таких больше нет”. Он так и остался тем идеальным пенальти, который невозможно “взять”.
“Не люблю давать интервью. Особенно на заданную тему”, — Валентина Тимофеевна долго отказывалась от встречи со мной.
Ссылаясь на то, что ей постоянно некогда.
В квартире неподалеку от станции метро “Сокол” — с афишами футбольных матчей на стене, со старыми фотографиями, с призами и чемпионскими лентами — летом она бывает лишь наездами.
Почти все время проводит на даче. Где бабье царство.
Две внучки и две правнучки, 2-летние блондинка Маргоша и брюнетка Патрисия, которые, увы, уже не носят фамилию Яшиных.
— Может быть, это и хорошо, что растут девчонки, — объясняет Валентина Тимофеевна. — Планка этого имени слишком высока. Лева мечтал о сыне, хотя в глубине он радовался, что у нас дочки. “Были бы пацаны, сравнений избежать бы не удалось. Даже если бы они играли в футбол лучше — все равно остались бы лишь Яшиными-младшими…”
Правда, один внук — Василий, воспитанник динамовской школы, — играет в футбол, но его фамилия Фролов.
…И вот мы сидим на даче легенды мирового спорта. Пьем чай. Вечереет. Валентина Тимофеевна приносит из дома плед, накидывает его мне на плечи, чтобы я не замерзла, разговариваем тихо-тихо: не разбудить бы правнучек. “Сложно бывает девчонок уложить, засыпают плохо!” — делится она. Так просто и так буднично, что я вдруг забываю, в каком знаменитом доме нахожусь, с какой женщиной разговариваю.
Льва Ивановича давно уже нет, он умер 17 лет назад, в 90-м году, — а жизнь здесь продолжается. И во многом благодаря ей, жене.
Это ли не заданная тема?
А справа над яшинской дачей, зацепившись за телевизионную антенну, висит голубая Венера —
планета любви.
Увалень в шевиотовом костюме
— Я ведь замуж за Леву совсем не хотела, — утверждает сейчас Валентина Тимофеевна. — Все по сторонам глядела: вдруг кто-то еще повстречается, ребят-то вокруг ой как много! А он терпеливо ждал, готовил к тому, что мне от него никуда все равно не деться. Идем, бывало, мимо магазина, на витрину показывает: “Когда поженимся, вот этот сервиз купим”, — а я в ответ фыркаю.
50-е годы. Перетянутые в талии платьица у девчат. Широченные брюки и светлые тенниски у настоящих комсомольцев.
А еще — рассвет советского футбола, когда за первыми матчами по телевизорам КВН через линзу с водой с замиранием следила вся страна. Вернее, те ее редкие представители, у которых эти телевизоры имелись в личном пользовании.
“Го-о-о-о-ол!” — орали дружно во всех коммуналках.
А на стадионе ревели трибуны.
Давай, “Динамо”, давай…
Первый раз Лев Яшин вышел на поле 2 июля 1950 года. В матче с московским “Спартаком”. Как подмена Хомичу на 75-й минуте игры.
Динамовцы вели 1:0. Яшин пропустил один мяч.
А в следующей игре с “Динамо” (Тбилиси) будущий лучший вратарь планеты вообще сделал все, чтобы испортить свою блистательную спортивную карьеру. Пропустил подряд 4 мяча.
Был отправлен на скамейку запасных.
В дубль Яшина убрали всерьез и надолго — на два с половиной года.
…А в городском саду по выходным играл духовой оркестр. На танцплощадках молодежи собиралось столько, что во время медленного вальса или быстрого фокстрота обязательно кто-нибудь кому-нибудь наступал на ногу.
Там они впервые и увиделись.
“Я встретил девушку — полумесяцем бровь, на щечке родинка, а в глазах — любовь. Ах, эта девушка меня с ума свела, разбила сердце мне, покой взяла…”
Молоденькая Валентина — редактор на радио в Тушине, тогда еще подмосковном городке. После техникума, где училась на экономиста. До этого закончила в вечерней школе десятый класс. Потом получит два высших образования.
Хотя сама из бедной многодетной семьи. Седьмой ребенок. Отец работал завхозом на тушинском аэродроме, мама — уборщица.
— Когда мы начали общаться, Лев не был еще широко известен, — продолжает разговор вдова знаменитого вратаря. — Мне он показался медлительным и неповоротливым. Я запомнила, что Лева был в шевиотовом костюме и ботиночках со скрипом.
В тот момент о футболе она не знала практически ничего.
Он дал ей пропуск на стадион.
“Лев вышел на поле и преобразился. Когда я увидела, как этот недавний увалень взлетел над воротами, как заревели трибуны “Яшин!”, во мне что-то дрогнуло, и я посмотрела на своего кавалера уже совсем другими глазами”.
…Тот давнишний пропуск на их первую “общую” игру Валентина Тимофеевна хранит до сих пор.
— Четыре года мы с Левой потом встречались. Его бабушка на свадьбу уже и рюмки купила. А я все сомневалась. Лева говорил: “Когда тебя все бросят, ты мне позвони — я приду”. И вот сижу я как-то в гостях, без него, а мне уже 22. Вокруг, смотрю, вьются свистушки 18-летние. И я среди них самая старая. В тот же вечер ему и позвонила. Лева рассмеялся: “Ну что — все уже бросили?!”
На свадьбу жених подарил ей отрез голубой голландской шерсти, тонюсенькой…
Туфли же были старыми, разношенными.
Так она стала Валентиной Яшиной.
И это был невероятно сложный пенальти, который он взял.
Вне игры
Как-то уругвайские журналисты спросили Яшина: “Что надо сделать, чтобы не пропустить пенальти?” — “А ничего не надо делать, взять пенальти нельзя. Если только нападающий ошибется”.
Он не любил, когда о его профессии вратаря говорили красивыми словами. “В игре все проще и трудней, — объяснял в интервью. — Трудно и на поле, и за его пределами. Столько всего происходит — иногда радость, но чаще — слезы и отчаяние”.
Он брал самые трудные мячи, выходил из невероятно опасных игровых ситуаций, во времена, когда другие, обычные вратари, боялись лишний раз отойти от своих створок. Как улитки в тесных домиках.
А он был свободен. И умел летать. Поэтому его воротами нередко становилось все поле.
Стиль Яшина — мятеж таланта.
Это из стихотворения Евгения Евтушенко.
— Был у Левы коронный трюк: он кидался на верховую передачу метрах в двадцати от линии ворот, успевая при этом снять кепку, сыграть головой и водрузить ее на место, — продолжает Валентина Тимофеевна. — Другие считали, что это эпатаж, игра на публику. А он так чувствовал, так жил, понимаешь?
С 53-го года Яшин становится человеком-легендой. 5 золотых медалей чемпионата СССР, столько же — серебряных, единожды — “бронза”. А еще победитель Кубка Европы, призер чемпионата мира, олимпийский герой…
Жили семьей в коммуналке, на “Маяковке”, улица Большая Садовая, дом 7. Стыдно было просить улучшения жилищных условий. Что другие подумают: мол, зазнался чемпион, требует к себе особого отношения, не хочет быть как все.
— Предложили нам трехкомнатную квартиру, а мне уже рожать пора, — продолжает Валентина Тимофеевна. — Так Лева отказался: хватит и “двушки”. Такой уж он был, не мог за себя постоять, хотя многим по жизни помогал. Из милиции друзей вытаскивал, мирил с женами. Ну не надо, так не надо. И я ему поддакнула: хорошо, пусть хоть маленькую квартирку дадут, двухкомнатную, и убирать меньше надо.
Старшая дочка пошла в детский садик. С младшей сидела няня. Мама работала.
Яшинских чемпионских в принципе хватало. За выигрыш платили 300 рублей, 200 или 150 — за ничью. И ничего — когда проиграешь.
Бытие определяет сознание. Поэтому ему оставалось только побеждать.
— На одном из интервью, за границей, меня так прямо и спросили: “Донна Валентина, вы жена такого знаменитого человека и почему-то работаете. Неужели вам не хватает денег?” Но я была по-совковому грамотной, поэтому ответила так: “У нас в стране мужчины и женщины равны. Я получила специальность и должна приносить пользу обществу”. Местные журналисты, конечно, были поражены моими взглядами на жизнь.
В зарубежные поездки Валентина с мужем ездила довольно редко. Но именно Яшин настаивал перед руководством на присутствии жены. В Швеции на чемпионате мира увидела однажды темнокожего мальчика, скромно стоящего у трибуны: “Знакомься, Пеле из Бразилии, будущая звезда футбола!” — прокомментировал Лев Иванович.
“Думаешь, спортсмены видят страну, в которой играют? Все достопримечательности — из окна автобуса, — вздыхает Яшина. — Голова нередко идет кругом от матчей и тренировок. Помню, однажды Лева играл с Англией, и его очень сильно травмировали. Замены не было. Он отстоял в воротах до конца игры, ничего не чувствуя. Затем, уже в раздевалке, спросил: “Мы выиграли или проиграли?” — Валентина Тимофеевна переводит дыхание.
Она была рядом. И в аэропортах, когда провожала. И на банкетах. “Бывало, обопрется Лева о меня и стоит расслабленный, на полусогнутых”.
Он хотел показать ей весь мир.
А потом — роковая игра в Чили, 62-й год.
— Не забыть тот чемпионат мира. Наши тогда проиграли со счетом 1:2 и не вышли в полуфинал, — вспоминает Яшина. — Телетрансляции в те времена не вели, а в Перу не нашлось ни одного профессионального комментатора, только один далекий от спорта журналист, который сразу отбил телеграмму в Москву: мол, в проигрыше советской сборной виноват вратарь!
Два пропущенных этих мяча и невозможно было взять. Но кто станет разбираться в хитросплетениях игры, когда есть человек, в которого можно бросить камень…
И все.
Те, кто еще вчера считал Яшина своим кумиром, сегодня презрительно отводили глаза. “Яшин — дырка! Яшина на пенсию!” — орали болельщики на матчах. Свистели трибуны, требуя, чтобы он уходил. В 34 года.
Отвернулись даже коллеги, даже те, кто считался другом.
Это в игре на них можно было положиться как на самого себя.
А в жизни каждый выбирается в одиночку.
Так уже было в случае со своевольным Стрельцовым, которого осудили — и этим сломали ему карьеру.
“А Леву после игры в Чили вывели из состава сборной. Фактически пытались растоптать, унизить — чтоб знал свое место”.
Ах, эта зависть. Желание расквитаться за чужой талант, которым обделены…
Дома делать было нечего. Как в клетке Лев метался из комнаты в комнату, без конца курил — это только кажется, что спортсмены не дымят. Дымят, и еще как…
Когда никто не видит. Чтоб не жалели.
Это пенальти судьбы они выдерживали уже вдвоем.
Просто лев — Лев Яшин
— В Лондон, играть за сборную мира в 63-м году, Лева отправился заканчивать карьеру, — продолжает Валентина Тимофеевна. — Его не взяли на отборочные матчи Кубка Европы — тренер поставил вопрос категорически: сборной СССР Яшин больше не нужен.
Стадион Уэмбли в столице Великобритании. Лучшие игроки Соединенного Королевства против лучших игроков планеты.
Еще никто и никогда не видел такого созвездия на одном поле: Ди Стефано, Лоу, Копа, Шнеллингер, Гривс.
У них один язык — язык футбола. Они понимали друг друга без слов, с помощью жестов, движений ног, движений рук.
Матч мира показывали по ТВ все страны.
Яшин впервые изменил себе: вышел на поле не в черной рубашке с привычной единицей на спине. Взял номер 13. Другие отказались.
Но кому-то ведь надо…
“Русский лев играл как бог!” — наутро пестрели передовицы ведущих мировых газет.
В первом тайме с Яшиным счет был 1:0. В пользу мировых звезд.
Потом в ворота встал югослав Шошкич, и англичане сравняли счет, вырвались вперед.
Хотя для самого Черного Паука это уже ничего не значило.
Номер 13 вновь стал номером 1. В классификации лучших игроков мира. Лучших футболистов столетия.
— Лева не стеснялся заплакать в раздевалке после финального свистка, это была психологическая разрядка, — продолжает Валентина Тимофеевна. — Помню, я как раз ехала в такси, когда передавали результаты, и водитель аж крикнул от радости: наши выиграли. “Как же выиграли, если нет!” “Нет, выиграли. Ведь когда англичане забивали, Яшина уже не было в воротах”. И мне так захотелось крикнуть, что это мой муж, Лев Яшин, но я сдержалась…
Лишь футболист от бога способен сказать в сердцах про ситуацию с пенальти: как безобразно выглядит, когда мяч посылают в одну сторону, а вратарь падает в другую.
Это же так просто — прыжок Льва.
Слиться с мячом воедино и замереть. Под оглушительную овацию толпы.
Автограф в воздухе. Движение без конца.
Но так только кажется. Потому что конец все равно неизбежен.
…1984 год. Поездка в заграничное турне с ветеранами футбола. Вдруг отказала нога. Массажист стал разрабатывать, а делать этого было, оказывается, нельзя. Там же провели первую операцию.
Кое-как дотянул до Москвы. Ампутация. После Лев Иванович еще шутил: “Представляете, скольким женщинам теперь будет легче меня носить на руках?” 17 килограммов — ни много ни мало — весит одна мужская нога.
И еще инфаркт, и еще инсульт.
“У него ведь было очень больное сердце, — говорит Валентина Тимофеевна. — После операции ходил на протезе, с палочкой. Началась язва желудка. Надо было больше бывать на воздухе — а куда, на собственную дачу не заработали. Пока молодыми были, думали, не нужна, по ресторанам ходили, по друзьям. А тут приобрели небольшой участок земли, три сотки…
По нынешним временам, когда вокруг сплошные коттеджи, — дача простенькая. На четырех хозяев. Сад весь в цветах. Ночью стрекочут цикады. Спокойно тут очень, и никуда больше не надо спешить. “Ему здесь было хорошо!”
Наверное, это важно — найти на земле то место, где тебе хорошо.
А в доме — камин. Снимки на стенах. Последний сделан всего за пять дней до смерти. На нем Яшин с самыми близкими ему людьми, с женой, с дочками.
…1990 год. Большой человек, измученный неизлечимой болезнью, прикорнул на диване. Ему тяжело от присутствия врачей, от ненужной суеты. Но надо продержаться совсем немного: всего через несколько минут на лацкан пиджака повесят Золотую Звезду Героя Соцтруда.
Повернулся к Геннадию Хазанову, который стоял тут же, прошептал сквозь боль: “Гена, зачем они меня мучают, зачем мне эта звезда, когда я умираю…”
— Не придумывай, Лев Иванович, куда ты собрался? Ты что?
— Я знаю точно…
В игре со смертью пенальти невозможно “взять”. Как ни старайся, мяч нападающим послан в ворота без ошибок.
В последние минуты жизни мужа Валентина Тимофеевна сидела у его кровати. Напоследок Лева прошептал ей: “Поезд отходит, давай поедем побыстрее, вон моя куртка висит”.
…Финальный свисток арбитра.
Лев Иванович ЯШИН
В чемпионатах СССР сыграл 326 матчей. Чемпион СССР 1954, 1955, 1957, 1959, 1963 гг.
Второй призер чемпионата СССР 1956, 1958, 1962, 1967, 1970 гг.
Третий призер чемпионата страны по футболу 1960 гг.
Обладатель Кубка СССР 1953, 1967, 1970 гг.
Второй призер чемпионата по хоккею с шайбой 1951 года. Обладатель Кубка СССР по хоккею 1953 года.
Чемпион Олимпийских игр 1956 года, победитель Кубка Европы 1960 года, второй призер чемпионата Европы 1964 года, призер чемпионата мира 1966 года — “бронза”.
Обладатель “Золотого мяча” — 1963 год, обладатель олимпийского ордена МОК — 1985 год, золотого ордена ФИФА — 1988 год, Герой Соцтруда — 1990 год, награжден орденом Ленина (1968, 1990), Трудового Красного Знамени (1957, 1971).
По опросу Всемирной федерации футбольной истории и статистики в 2000 году Лев Яшин признан лучшим вратарем в Европе и в мире за минувшее столетие. За него отдали 1002 голоса.