Хиддинка приговорили. Главный тренер сборной России осужден на полгода условно и оштрафован на 45 тысяч евро

СОБЫТИЕ ДНЯ

Вчера в голландском Ден Босхе был оглашен приговор главному тренеру сборной России Гусу Хиддинку, который обвинялся в неуплате налогов. Сам тренер на последнее заседание суда не явился, а корреспондент «Советского спорта» поговорил с его адвокатом.

СУД ИЛИ ШОУ?

В Ден Босх я приезжаю точно в назначенный срок – к десяти утра. И захожу, уже не спрашивая, куда, в зал А местного Дворца юстиции в тот самый момент, когда там звучит сакраментальное даже по-голландски «Встать, суд идет!».

Но, честно говоря, даже без этой фразы я бы наверняка остался стоять – остолбенев от удивления. Вроде бы тот же самый зал, те же самые давно привычные – подумаешь, спецодежда! – черные мантии судей... Что ж не так?

Первое, что поражает, – просторно-полупустое помещение будто съежилось вдвое, оно забито до отказа, некуда не только присесть, но и к стенке прислониться – все занято.

Вторая неожиданность – плотная стена телекамер (из десяти прибывших на суд съемочных групп пять оказались российскими) и фотографов прямо напротив судейского стола. В первые дни процесса этих ребят даже в коридор Дворца юстиции только к вечеру пускали, а уж чтоб в зал, и представить невозможно. А сегодня – ну просто шоу!

Удивление третье, главное – в зале нет самого Хиддинка! На все предыдущие заседания тренер российской сборной являлся как на работу, хотя вопросов лично ему судьи не задавали и слово предоставили только однажды. А в главный, решающий день – день оглашения приговора – взял да и сачканул!

– Волнуется, наверное, вот и решил не приходить, – говорит мне голландский журналист, с которым за дни процесса успели слегка сдружиться. – Я вчера звонил Гусу – он очень, очень переживал за исход дела!

Переживаем и мы – не хочется, чтобы сборная осталась без Гуса.
Впрочем, времени на эмоции суд не оставляет. Уже через полчаса после начала заседания (мы-то приготовились по привычке скучать до вечера) судья завершает свою короткую речь оглашением приговора.

Короткое мгновение тишины, и зал взрывается... нет, не аплодисментами – суд все-таки – блицами многочисленных фотокамер. А я бы так и похлопал в ладоши: 45 тысяч евро штрафа – это тот минимум, на который только можно было рассчитывать. Эх, если б еще не полгода условного наказания…

«РИХТОВАТЬ» – ОТ СЛОВА «РИХТЕР»

Впрочем, покушаться на свободу Хиддинка суд всерьез и не собирался, можно было догадаться заранее. И довесок в эти шесть месяцев условно (условность будет действовать в течение двух лет), никого, кроме российских коллег-журналистов во Дворце юстиции, вовсе не волнует.

– А чему вы удивляетесь? – переспрашивает пресс-атташе суда. – Условные сроки у нас – совершенно обычная практика. И срок, кстати, в таких случаях обычно дают вдвое больший. Но суд учел то, что в ходе разбирательств имиджу Хиддинка был нанесен серьезный урон, и срок назначил минимальный.

– А не означает ли условный срок запрет на выезд из страны? – вспомнив российские реалии, спрашиваю я.

– Как это? – удивляется пресс-атташе. – Как можно, оставив человеку свободу, запретить ему свободу передвижений?

Европа, блин! Ну и славно – значит, Гусу не придется готовить нашу сборную заочно, консультируя по телефону Бородюка с Корнеевым!

Но можно ли положиться на слова пресс-атташе? Не стоит ли проконсультироваться с кем-то из юристов, лучше всего из судей?

– Да я ведь и есть судья, – смеется мой собеседник. – А с прессой работаю «по совместительству». Я не представился? Рихтер Бийк!

Рихтер – это не имя. И не первая часть двойной фамилии. Так по-голландски, да и по-немецки тоже, называется судья. Наше «рихтовать», кстати, производное от того же немецкого корня. Ну, уж если Бийк – один из того племени, что рихтовало Хиддинка, не могу не поинтересоваться, насколько уникальны для голландской юстиции только что завершившийся процесс и его итог.

– Дел таких у нас в суде пруд пруди. И это если привлекло повышенное внимание, так только из-за личности обвиняемого.

– А были ли в вашей практике случаи, когда подобное дело закончилось тюрьмой?

– В моей – нет. Да и в нашем суде, по-моему, тоже. А вот в Роттердаме, знаю, однажды неплательщика действительно приговорили к тюремному заключению.

Но вот в коридоре суда появляется адвокат Хиддинка Ян Лелифельд. И, сияя улыбкой от уха до уха, мчится по коридору, не обращая внимания на атакующих его телевизионщиков.

– Бежим, – дергает меня за руку молодой коллега. – А то уйдет!
Но я, уже успев изучить «географию» Дворца юстиции, не спешу – Ян явно торопится в... туалет. Телевизионщики от него отстают только у двери с буквой «М».

– Классный заголовок: «Эксклюзив у писсуара», – смеется голландский газетчик.

Но эксклюзива не получается: вернувшегося «в люди» Лелифельда обступает плотная толпа журналистов, и довольный исходом дела адвокат вещает для всех сразу и, разумеется, общими словами, наговорив сорок сороков и не сказав, по сути, ничего.

ХОЧЕШЬ – ПЛАТИ, ХОЧЕШЬ – САДИСЬ

А когда я, подкараулив его одного уже на улице, поинтересовался, где планирует Хиддинк платить налоги с заработанных в сборной России денег, он и вовсе ничего не отвечает – только мило и слегка ехидно улыбается. Да и возможность апелляции на приговор комментирует очень уклончиво:

– Будем ли подавать апелляцию? Пока не готов ответить на этот вопрос – он нуждается и в проработке, и в обсуждении.
Подать апелляцию может, кстати, и прокуратура – она-то, не забудьте, требовала для Хиддинка не шести, а десяти, и не условных, а реальных месяцев тюрьмы. Но, хочется думать, до этого не дойдет, и «в Магадан», как Хиддинк шутил накануне в интервью «Советскому спорту», тренеру сборной сбегать не придется. А уж 45 тысяч на штраф у него, надо думать, найдутся.

Можно, конечно, эти деньги и не платить. В приговоре суда четко оговорена альтернатива, на которую в горячке мало кто обратил внимание: штраф по желанию осужденного может быть заменен... 255 днями тюремного заключения. Но рассматривать всерьез такой вариант мы не будем.