«Чисто ментовское убийство»
Покатились по стране антикоррупционные дебаты. ТВ, радио, газеты. Умничают вокруг этого явления депутаты и прокуроры. Ссылаются на китайский опыт публичных казней.
Предлагают создать новые структуры по борьбе с коррупцией...
Это явление и правда стало форменным кошмаром России. Однако есть у российской коррупции не одно лицо. Не только хама-гаишника или пэпээсника, вымогающего деньги. Не только изображающего слепоту и глухоту прокурора, потворствующего преступлениям. Есть у коррупции и самый настоящий лик смерти. Насильственной.
Поздно вечером 3 ноября прошлого года студент Таганрогского института ЮФУ Василий Виговский, выйдя из кафе, попрощался с друзьями, с которыми попили пивка, и отправился домой. На предложение подбросить на вызванном такси парень отмахнулся – всего-то пара кварталов до квартиры... После этого студент исчез. Через двое суток его бездыханное тело было обнаружено на территории склада готовой продукции завода «Тагмет». Когда Вася не пришел ночевать домой, первым забеспокоился его друг, с которым он вместе снимал квартиру. Телефон Василия не отвечал. Сосед не следующий день связался с родителями Василия (они живут в Краснодарском крае). Те, конечно, тоже бросились звонить сыну. И тоже – безрезультатно. В тот же день отец парня примчался в Таганрог. Отец Василия – опытный юрист. Он обошел все три отдела милиции Таганрога. Морги и больницы. Внимательно осмотрел люки и канавы по пути, по которому должен был пройти юноша от места расставания с друзьями до дома. Все оказалось безрезультатно. Отец мальчика сделал официальное заявление об исчезновении сына. В том же третьем отделе милиции. Его заверили, что по всем подразделениям милиции разосланы ориентировки... Ранним утром 6 ноября отцу мальчика позвонил один из его однокурсников. Парень сообщил, что отца просят явиться в третье отделение милиции Таганрога. А около 11.00 на мобильник отца поступил звонок с телефона сына.
– Вася! Сынок! Ты где? Мы обыскались... – закричал Владимир Иосифович в трубку. В ответ раздалась фраза, способная кого угодно уложить наповал: «С вами говорит оперработник третьего отделения милиции Таганрога. Мы обнаружили тело вашего сына».
В осмотре места происшествия отец Василия принял участие. И вот тут начались (очень мягко выражаясь) странности. Тело юноши было обнаружено на территории охраняемого объекта. За высоким ограждением из сетки-рабицы. Он лежал на боку в позе спящего. Волосы на голове были обильно испачканы грязью. При этом чистыми оказались... ладони. В карманах одежды обнаружены деньги, на шее – золотая цепочка с крестиком. При нем же находился и мобильный телефон.
Работавшая на месте обнаружения тела оперативная группа сразу же принялась убеждать отца погибшего юноши в том, что здесь имеет место «несчастный случай». Парень, де, упал с крыши (!), позже эту же версию выдал таганрогский судебно-медицинский эксперт Д. Комиссаров. Этот доктор составил заключение, в котором утверждает, что смерть юноши наступила от повреждений костей скелета и внутренних органов, характерных для... падения с высоты. «Стройненькая» получилась милицейско-прокурорско-экспертная версия – мол, студент залез на крышу склада, да и упал. Жаль, мол, конечно, парня, да что поделаешь... Однако уголовщины здесь вовсе никакой. Нет-нет...
Однако отца погибшего юноши эта «стройность» никак не убедила. Да и не могла убедить. Уж больно торопливо и горячо отстаивали ее таганрогские правоохранители. Уж больно ретиво.
А между тем никто из них не задался вопросом – а собственно говоря, как (а главное – зачем) юноша оказался в километре от места прощания с друзьями? Да еще в противоположной от своего жилья стороне? А как попал на территорию склада, да еще залез на крышу? Особенно если учесть, что она огорожена, охраняется и просматривается камерами видеонаблюдения. Кстати, тело юноши было обнаружено в том месте складского двора, где была так называемая «мертвая зона».
Единственная точка вне бдительного видеоглаза. Эта мертвая (вот уж действительно) точка совсем не велика, и до нее еще надо было дойти через всю территорию. Автор этих строк поинтересовался у нескольких бойцов охранного предприятия, стерегущего склад «Тагмета», возможен ли был незаметный проход юноши по территории размером с два футбольных поля. Бойцы ответили, что это совершенно исключено. Впрочем, убедиться в этом нетрудно. Достаточно бросить взгляд на мониторы в караульном помещении.
На место происшествия почему-то не выезжал эксперт-криминалист. А значит, нет ни одной (!) фотографии, а тем более видеозаписи осмотра. Плюнули на закон? Или еще по дороге к месту осмотра уже была готова версия о «несчастном случае»?
Отец покойного юноши в поисках ответа на эти и еще сотни других вопросов пытался встретиться с прокурором города Таганрога. В этом его конституционном праве ему было отказано. Занят прокурор города. Так занят, что не до расследований ему. Конечно же, Виговский-старший не удовлетворился версией о несчастном случае и потребовал тщательного расследования. Повторное исследование эксгумированного тела провели независимые эксперты. На секционном столе сразу стало ясно — он погиб в результате жестокого избиения. Таганрогский судмедэксперт как-то «не заметил», что точки приложения травмирующих ударов приходятся на разные части тела, чего никак не может быть при простом падении с высоты. Как «не заметил» Комиссаров и переломов костей черепа. Парня долго и жестоко избивали. Для непосвященных скажу: когда проводится вскрытие трупа, из черепной коробки полностью извлекается головной мозг. «Не заметить» гематомы и переломы мог только человек, специально «не замечающий». Оформляя свое заключение, каждый эксперт обязательно дает подписку о том, что он предупрежден «об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения». Кому и чем был так обязан таганрогский судмедэксперт Комиссаров? В чьих интересах он пошел на преступление? В чьих интересах он пытался другое преступление укрыть?
Я приведу еще несколько фактов. В желудке убитого юноши не было пищи. (Это спустя трое суток с момента его исчезновения.) Однако наличествует алкоголь. Вывод здесь может быть только один. Его морили голодом. А изрядную дозу спиртного влили незадолго до смерти. Влили насильно. В пользу этой версии говорит и состояние одежды убитого – характерные для избиения разрывы. А еще такая деталь – кроссовки убитого были зашнурованы кое-как, наспех. Поясной ремень свидетельствует о том, что его надевал явно не хозяин... А где у людей отбирают пояса и шнурки от обуви? Правильно. В милиции.
Все эти события происходили на территории обслуживания третьего ОВД г. Таганрога. Когда отец убитого студента еще только метался по городу в поисках сына, он не раз заходил в этот отдел. На второй день поисков он даже попросил дежурных просто показать ему всех задержанных, пьяниц, хулиганов и т.п. В дежурной части третьнго ОВД ему, федеральному судье, нагло солгали, заявив, что у них в ОВД вообще нет помещений для задержанных! И только позже, когда прокуратура Ростовской области начала расследование, выяснилось, что, конечно же, такие помещения есть. Только они тщательно замаскированы. Зачем? И что скрывала дежурная смена от отца убитого юноши? У вас, уважаемый читатель, есть версия? Вот и у нас она есть.
Особенно если учесть, что следователь обнаружил на сетке-рабице ограды фрагмент одежды убитого. Тело юноши, скорее всего, протащили под заграждением и бросили в глухом углу... А потом «обнаружили». И рассказали про несчастный случай. Следствие по этому делу продолжается. Только вот одна загвоздка есть. В помощь следователю прокуратуры в таких случаях выделяется группа так называемого оперативного сопровождения. Из числа милицейских сыщиков. Именно они должны оперативным путем определить круг подозреваемых, а в данном случае нетрудно себе представить, что это за круг. Невольно вопросом задаешься – а где же Управление собственной безопасности ГУВД РО? Или по-прежнему актуальна поговорка про ворона, который заботится о целости глаза своего собрата?
Родители убитого Васи Виговского потеряли единственного сына. Кто из жителей Таганрога будет следующим «упавшим с крыши»?
Вот здесь, под стеной охраняемого здания, было обнаружено тело Василия.