Беспомощность по-тацински
Почему на севере Ростовской области не хотят задерживаться даже беженцы
Ростовская область приняла больше всех беженцев с Украины — это неоспоримый факт. При этом ее палаточными лагерями и базами отдыха под Таганрогом остались очень довольны сотрудники ОБСЕ, ООН. Однако ресурс благодатных приморских районов быстро исчерпал себя. Селят беженцев везде, где есть свободные места, и удаленные от Ростова города и села не исключение. Как живется вынужденным переселенцам на севере области?
Гуманитарная помощь за сдачу паспортов
К волонтерам из Ростова за помощью обратилась большая семья, проживающая в Белой Калитве. Три сестры и их пятеро детей остались там практически без средств к существованию, а ныне — и без гуманитарной помощи, которую оказывало им государство. На собрании, которое администрация и МЧС устроили для беженцев, людям объяснили, что теперь продукты и предметы первой необходимости со склада будут получать только те, кто получил временное убежище или хотя бы подал на него документы.
— Мы не собирались оформлять этот статус, поскольку еще надеемся вернуться, — говорит Ирина, одна из молодых мам. Как известно, для получения временного убежища необходимо сдать паспорт на хранение в УФМС. И передвижения за границу с тех пор закрываются.
— У меня там остался муж, он шахтер, - продолжает Ирина. - Кроме того, ведь за прохождение того же медосмотра для этих документов нам нужно платить деньги, а их у нас сейчас нет. Осталось две тысячи рублей на всех. До этого муж пересылал, но теперь движение средств в Россию заблокировано! Дай Бог как-то устроить детей в школу.
По словам женщин, на встрече с беженцами разговаривали представители администрации, МЧС и казачества. Все три структуры сошлись во мнении, что помощь нужно выдавать исключительно по справке из УФМС. Волонтеры, конечно, пообещали женщинам помогать. Подгузники для детей, крупу и консервы им каждый раз придется возить из Ростова.
Из Тацинки бегут и беженцы
Недалеко от Белой Калитвы — Тацинский район. Здесь, в поселке Новосуховом, семья приютила беженцев из Луганска — своих близких друзей и кумовьев. На подворье Думчевых пасутся куры, гуси, разбит сад. Как оказалось, все это — основное, чем живет семья. Настоящей работы не хватает не то что беженцам — даже местным, рассказывают хозяева.
Юрий Стефанович награжден Министерством нефтяной и газовой промышленности СССР и «Нафтогазом» Украины за 40 лет безупречной работы на газораспределительной станции. Две медали — все, что осталось от его прошлой жизни. На севере Ростовской области ему работы не найти.
— Скорее всего, поедем в Беларусь. Там уже устроилась наша дочь, надо помогать ей с ребенком. Осталось узнать, как там обстоят дела с документами, работой, — говорят луганчане.
Далее, в хуторе Араканцев, организован пункт для размещения беженцев на базе бывшего детского сада. Сейчас здесь около 50 человек, практически все с детьми. Условиями люди довольны, при первой встрече сами говорят, что ничего из гуманитарной помощи им не нужно. Еда есть, а местные даже приносят домашнее молоко. Однако в дальнейшем разговоре выясняется, что лагерю катастрофически не хватает лекарств, одежды, обуви. Ирине, которой на днях рожать, нужны детская кроватка и ванночка. Пенсионеры просят привезти хотя бы тонометр. И гораздо хуже обстоят дела с документами.
— К нам приехали сотрудники УФМС, назвали цену каждый справки и уехали, — говорят беженцы. — Мы бы и рады, но работы здесь никакой нет. Иногда по линии МЧС предлагают переезд в другие регионы, где можно найти работу. Соглашаемся. Среди нас есть, например, строители: им бы сейчас самый сезон работать, в зиму не будет столько возможностей.
«Лишних» не пустим!
Еще во время своего визита в Араканцев мы успели узнать, что свободные места в детском садике есть, он может принять еще несколько семей. Всего через несколько дней после этого звонок от постояльцев поступил члену исполкома «Гражданского комитета» из Тацинского района Владимиру Ткачеву: семья беженцев, которая до этого была в Крыму, хотела приехать в Араканцев, чтобы там воссоединиться со своими родными.
— Пока они ехали, я связался с замглавы администрации по социальным вопросам Натальей Игнатовой. Она отреагировала негативно: мол, у нас списки. Я говорю, что звонил в садик, там есть место. На что она мне ответила, что нет, у нас есть штаб по линии ГО МЧС, мы не имеем права. Я ей пояснил, что мы и гуманитарную помощь привозили, и если что-то будет надо, еще поможем. Она в грубой форме отвечает: нет. Я в четыре утра им звонил, говорил, что встречу, провожу по району. Помочь-то людям надо в такой беде. Позвонил и Николаю Николаевичу (Маликову, руководителю «Гражданского комитета». — Ред.), объяснил ситуацию. К счастью, их в результате поселили.
Сельское хозяйство, как говорят местные жители, здесь находится в плачевном состоянии. Хорошо живут только несколько фермерских хозяйств, которые в наемных работниках практически не нуждаются. Безработица в селах достигает 75%, люди живут за счет собственных подсобных хозяйств. Колхозы и совхозы, которые, теоретически, могли бы брать беженцев на работу и за счет этого поднимать отечественное сельское хозяйство в период санкций, находятся в полном запустении. С пугающей быстротой возрождаются и тут же перестают существовать. Вот и выходит, что бегут отсюда в поисках хоть какой-либо работы даже беженцы.