МВД и Минздрав никак не поделят вытрезвители

Идею возрождения вытрезвителей в России поддерживают оба ведомства. Однако, брать на себя ответственность и затраты не хочет никто.
Что думают наверху?
В настоящее время федеральной структуры вытрезвителей в России нет. Нет благодаря указу тогдашнего президента Дмитрия Медведева от 18 февраля 2010 года «О некоторых мерах по реформированию Министерства внутренних дел Российской Федерации». Среди этих «некоторых мер» есть слова и «о передаче медицинских вытрезвителей при органах внутренних дел Российской Федерации в ведение органов управления здравоохранением». По факту это означало закрытие. Просто потому, что Минздрав на указ президента внимания не обратил и вытрезвление в список процедур, оплачиваемых врачам по ОМС, не включил. А кому же охота делать грязную работу за «спасибо»?
После этого о таких заведениях как вытрезвители, казалось бы, забыли аж до марта 2014 года. Тогда министр внутренних дел России Владимир Колокольцев обронил слова, из которых следует, что без них-де плохо…
«В последние годы отмечается устойчивая тенденция роста преступлений, совершаемых в нетрезвом состоянии. Только в прошлом году их количество возросло более, чем на 8%», - цитирует главу ведомства ИТАР-ТАСС. Сказать-то он сказал, а вот выхода так и не предложил. Тогда-то и началось противостояние между врачами и полицейскими, которое даже остроумно назвали «пинг-понг».

Пинг-понг: чемпионат области
На Ростовскую область проблема всероссийского масштаба проецируется с точностью до мелочей. В самом деле, посещение пресс-конференций с представителями полиции и представителями здравоохранения все чаще напоминает посещение штабов противоборствующих армий: один то и дело кивает на другого. И аргументы обеих сторон уже всем давно известны, вот только согласия все нет.
Татьяна Быковская, министр здравоохранения Ростовской области, считает, что присоединение вытрезвителей к ведомству Минздрава – не лучшая идея.
– Я глубоко уважаю мнение руководителей страны, – сказала Татьяна Юрьевна на последней встрече с журналистами, – Но на сегодняшний день мы склоняемся к тому, что это должна быть отдельная социальная структура.
– Не относящаяся ни к Минздраву, ни к МВД?
– Скажем так, межведомственная.
– А что вы посоветуете делать сейчас, если житель области увидел на улице пьяного?
– Сейчас мы принимаем всех пьяных в медицинские учреждения. Мы не отказываемся от них. Но с моей точки зрения, в лечебные учреждения должны попадать лишь те, кто действительно требует медицинской помощи. В вытрезвителе ее не окажут – там будет максимум фельдшер. А что делать с теми, кто кидается на персонал с ножом или кулаками? Почему медицинские работники должны этим заниматься?
Совсем по-другому говорят на пресс-конференциях с руководителями полиции. В их глазах вытрезвитель представляется настоящей мини-больницей, где подобранные на улицах города алкоголики будут лежать под капельницами, в то время как выездная дежурная часть устанавливает их личность.
– Пьяный человек – это больной человек. Вытрезвитель всегда так и назывался: медвытрезвитель! Мед! А сотрудники полиции там нужны только для того, чтобы проводить процессуальные действия, – лаконично заявил глава Общественного совета при ГУ МВД Эдуард Шапошников.
–У нас подписан местный приказ Министерства здравоохранения и Министерства внутренних дел о том, что мы доставляем в больницу лиц, которые потеряли ориентацию из-за алкогольного отравления. Всех остальных – не положено. Потому они и болтаются, – дополнил его слова начальник ГУ МВД России по Ростовской области Андрей Ларионов, – Проблемы цепляются одна за другую, поэтому мы повторяем: нужны специальные учреждения. Мы имеем право доставлять в дежурную часть, но у нас условий нет. Сколько было случаев, что они у нас умирали! То приступ сердечный, то цирроз... Да что угодно может быть с человеком, который злоупотребляет алкоголем. Подержали три часа – и надо по закону отпускать. А он падает... В специальном учреждении мы выездную дежурную часть сделаем, но пусть в это время с ними медики поработают! Кому промыть, кому прокапаться, кому психолог нужен.
Итак, что же мы получаем в сухом остатке? Обе стороны признают необходимость создания специальных учреждений для вытрезвления граждан. Но если медики настаивают на особом статусе, полицейские, «все понимая», продолжают спихивать главную заботу на плечи врачей. Игра в одни ворота? Ведь именно МВД направляло Минздраву письма с предложением выделить в больницах специальные отделения для пьяных. Минздрав отказался, и статистика полностью на его стороне: более 50% лиц, доставленных в медицинские организации в состоянии опьянения, не нуждаются в оказании стационарной медицинской помощи и финансовые затраты медицинских организаций на их вытрезвление являются нецелевыми.

Успеть до зимы
И все же рассуждать о вытрезвителях летом – это немного не то. Не осознается в полной мере важность вопроса. Хотя бы потому, что ночевка на асфальте в июне вряд ли нанесет значительный урон здоровью пьяницы. То ли дело зимой, когда своевременный звонок в «Скорую» может на полном серьезе спасти человеку конечности, а иногда и жизнь. Ведь не секрет, что многие из безруких и безногих попрошаек, одетых в военную форму, стали такими вовсе не на поле боя, а после пьяного сна в сугробе.
Чтобы напомнить, каково это бывает, приведу историю, участником которой стал я сам. Было это зимой, кажется, 2011 года.
Парень сидел на двадцатиградусном морозе, опираясь на стену дома. Куртка на его спине задралась, обнажая поясницу. Сначала на темной улице, кажется, были лишь я и он. Чуть позже из дома вышел еще один мужчина и мы стали вместе решать, что делать со «страдальцем».
Отыскав в кармане куртки паспорт и телефон, мы стали звонить по номерам, надеясь, что кто-то из друзей приедет и заберет перебравшего Серегу. Но они, почему-то не отвечали. «Скорую» вызвала уже девушка, которая проходила мимо. По счастливой случайности, она сама там работала и обратилась к коллегам на правах «своей». Серега в это время уже начал дергать ногами – не понравилось ему, что мы его вещи трогаем. Впрочем, понять его можно.
– Ну и с чем мы его будем забирать? – спросили меня врачи из подоспевшей через несколько минут кареты.
– Как с чем? С обморожением конечностей! – ответил я.
– Эх, мальчик… Ты видел когда-нибудь обмороженные руки? Желаю тебе их никогда и не увидеть, – меланхолично ответила усталая женщина, – Забрать можем лишь по факту опьянения. Отвезем домой. Прописка же в паспорте есть?
Когда Серегу затаскивали в машину, он вполне явно сопротивлялся и пускал изо рта белую пену. Можно сказать, что ему повезло: и девушка из «Скорой» рядом оказалась, и врачи согласились поработать бесплатными таксистами. А сколько таких как он так и не дождались помощи? Ведь все они в первую очередь – люди. Остается надеяться, что вопрос о том, куда отвозить таких «Серег» решится хотя бы до следующей зимы.

А платить-то все равно нам?
–Мы не готовы отдавать свои деньги пьяному, который добровольно сделал выбор напиться до невменяемого состояния. Сам виноват, – утверждают многие противники включения вытрезвителей в ведомство Минздрава, – ведь обязательно медицинское страхование – это наши деньги.
Но с другой стороны, если тяга отдельных индивидов к пьянству не должна оплачиваться за счет ОМС, почему она должна оплачиваться за счет полиции? Ведь полиция – это бюджетная структура, а бюджет – это в том числе и те же самые «наши деньги». Наши налоговые отчисления. Что же делать?
Вполне рациональным решением в таком случае кажется возврат к советскому «хозрасчету». Ведь в прежнее время вытрезвители существовали именно так: по выходу из учреждения каждый «пациент» получал квитанцию. Компенсировать затраты на свое пребывание. А кто не захочет – можно и из зарплаты вычесть.
– Когда я работал в многотиражке «Ростсельмаша», мы регулярно публиковали списки рабочих, побывавших в подобных заведениях, – рассказал известный ростовский журналист Геннадий Беленький, – Так в 60-е и 70-е годы делали не только мы. Среди этих людей, конечно, были и те, кто, что называется, жил этим, но были и другие. Некоторые очень переживали из-за такой «славы». Старая система имела свои плюсы и минусы, но, по крайней мере, худшей доли, чем оказаться в вытрезвителе, пьяному тогда выпасть не могло. Сейчас же с ним может случиться все, что угодно – и ограбить его могут запросто.

Слово за губернатором
Регионы, где проблема с вытрезвителями уже решена, в России есть. По словам Эдуарда Шапошникова, специальные учреждения для пьяных уже есть и в Томской, и даже в соседней Воронежской области. Дело за малым: этого должны очень хотеть те, кто решает судьбу региона. А именно губернатор и Законодательное Собрание. Ростовская полиция предложения «куда надо» уже внесла, вот только адекватного эффекта пока не видно.
Например, в рамках совещания при заместителе губернатора Ростовской области В.В. Артемове по вопросу «Об организации работы по оказанию медицинской помощи лицам, находящимся в состоянии алкогольного опьянения» Главным управлением МВД России по Ростовской области уже были внесены предложения и о создании самих вытрезвителей с учетом койко-мест на каждый крупный город, и о создании рабочей группы.
В итоге поручение «разработать проект создания специализированного отделения на базе одного из медицинских учреждений» были переданы той же Быковской. Еще – Министерству имущественных и земельных отношений, финансового оздоровления предприятий, организаций Ростовской области, которому нужно найти для всего этого помещения. Посчитали и сумму, которую потребует содержание одного (!!!) такого отделения в Ростове наполняемостью всего в 10-12 койко-мест. 31 млн. рублей ежегодно! Тогда поразмыслив, идею по размещению пьяных в больницах оставили: мол, зачем тратить 31 миллион, если им там де-факто помогают и сейчас?!
Ситуация повторилась и после обращения к комиссии при другом заместителе губернатора – Гуськове. За дело было взялось Министерство труда и социального развития, но тут коса нашла на другой камень – добровольность. Ведь согласно ст. 5 Федерального закона № 195-ФЗ социальная помощь оказывается лишь тому, кто хочет ее получить. Не очень-то вяжется с образом пьяницы-дебошира, не так ли?
Закончить этот «пинг-понг» своим волевым решением наверняка может губернатор области. Вот только его реакции на сложившуюся ситуацию все еще нет. Неужели ему все равно?