Ювенальная юстиция в действии, Вот так отбирают славянских детей
Дорогие друзья, читатели. Я редко пишу на политические или социальные темы. Только если это ну сильно задело и наболело. Сейчас именно такой случай. Я очень прошу репоста и ссылок на этот пост, потому что такое дело нельзя оставлять без внимания, и чем больше людей его прочтет, тем более вероятность того, что оно попадет на глаза людям, которые смогут помочь в создавшейся ситуации.
В тот день всё было как обычно. Мама утром отвела Артёма и его сестричку в садик, ушла на работу. Артём – активный мальчик, может быть, в чем-то даже гиперактивный, постоянно в движении, куда-то бежит, куда-то лезет, постоянно падает, набивает синяки и получает ссадины. Но это нормально, ему 5 лет, а в таком возрасте дети должны делать именно это — бегать, играть, куда-то лезть и получать синяки и ссадины. Во всяком случае, так считают нормальные люди.
В середине дня в садик пришла бабушка, и, ничего не объясняя воспитателю, увела Артёма с собой. Воспитательница не слишком удивилась, бабушка часто забирала его из садика, и то, что она пришла раньше, ее не насторожило, мало ли, какие могут быть семейные дела. Но бабушка повела его не домой. Она привела Артёма в Детскую многопрофильную больницу, заявила, что его избила мать и потребовала снять побои. Врач нашел несколько синяков и написал, что они неизвестного происхождения и никакой угрозы здоровью не представляют. Но и это не остановило бабушку. Она потащила рыдающего ребенка сначала в Службу опеки, а потом и в 1-й отдел полиции, где незнакомые ему злые люди пытались что-то у него выспросить, кричали и требовали, чтобы он признался в том, что мама его бьет. В ответ мальчик замкнулся и озлобился. Чтобы вывести его из этого состояния, потребовалось полгода лечения. Но это уже другая история. А пока бабушка тягает рыдающего мальчика по непонятным ему кабинетам, на него кричат, требуют чего-то, чего он не понимает.
К вечеру мама Артёма, Анна, узнала, что на нее составлен акт и планируется завести дело о лишении родительских прав. Вот просто так. Потому что так захотела ее собственная мама. Которая, к тому же, напугала ее ребенка до полусмерти и пока таскала его по кабинетам соцопеки и полиции, успела наговорить ему кучу гадостей о том, что он плохой, никому не нужен и она хочет отдать его в детдом.
Казалось бы, в идеальном случае, посмотрев на трясущуюся заговаривающуюся бабушку, говорящую гадости, и нормальную маму с хорошей работой и адекватным поведением, органы соцопеки должны были бы сделать соответствующие выводы и осадить полубезумную бабушку. Ну или хотя бы проверить ее слова, опросить соседей и друзей семьи. Но нет. Они полностью с ней согласились и заявили, что детей надо «спасать» методом лишения материнских прав их матери и изъятия детей.
И закрутилось колесо. Делом занялись ведущий специалист Управления образования Гнилицкая К.Н и дознаватель 1 отдела полиции ст. лейтенант Пирогова Е.Н. По одним им ведомым причинам они отказались опрашивать предложенных свидетелей со стороны матери детей. Зато охотно слушали тех, кого приводила бабушка.
Бабушка попыталась подкупить бывшего мужа Анны, Владимира, с которым они в разводе. Он неместный и живет без постоянной прописки. Она посулила ему прописку в доме и денег, если он наговорит на жену. Сначала он, вроде как, даже согласился, купился на взятку. Но потом одумался, понял, что его дети в результате с высокой вероятностью попадут в детский дом.
Тогда бабушка, дознаватель и соцработник пошли дальше и обманом лишили Владимира права представлять их интересы детей. У него спросили, готов ли он в любой произвольный момент времени явиться в указанное учреждение, чтобы там представлять интересы детей. На что он логично ответил, что работает и ему может потребоваться время, чтобы отпроситься с работы и приехать, да и вообще, работа у него такова, что он часто оказывается вне города и оттуда придется довольно долго добираться. Но он сделает всё возможное и представлять интересы детей готов. В ответ его попросили подписать несколько документов. Будучи юридически неграмотным, он поверил «специалистам» и подписал бумаги. Как позже выяснилось, он подписал вместе с остальным отказ от представления интересов детей и передачу всей полноты этих прав службе опеки и попечительства. По сути, ему подсунули заранее заготовленный документ и обманом заставили его подписать.
Артёма продолжали тягать по кабинетам. Без ведома матери его опрашивали какие-то психологи и соцработники, давили и вытягивали то, что нужно им. У него даже умудрились взять показания в полиции и заставили ПОДПИСАТЬ. Он как смог накарябал на бумажке ТЁМА. При этом показания записаны явно очень взрослой лексикой, взрослыми фразами. Ребенок явно не может построить таких фраз, да и знать такие слова. Да и вообще, какие могут быть показания испуганного 5-летнего мальчика? Которого уже довольно долго накручивает бабушка, говорит ему, что он плохой, что его надо отдать в детдом или вообще выбросить. По факту, это просто показания бабушки, которая говорила за него и потом заставила его нарисовать буковки. Или сама за него нарисовала, теперь это уже история, покрытая мраком.
А дело разрасталось, пухло как на дрожжах. Анну обвинили в алкоголизме на основании найденной в ее мусоре бутылки из-под водки. Как она туда попала – не знает никто, да и был ли это ее мусорный пакет? Живут они в жактовском дворе, соседей много. Возле двора стоит столб, в который вбиты гвозди, на которые каждое утро все жильцы развешивают пакеты с мусором, а машина САХ подъезжает и забирает. На гвозди пакеты вешаются для того, чтобы мусор не растаскивали бродячие собаки. Да и подсунуть в такой пакет что-то тоже не сложно — подходи, клади что хочешь и потом устраивай сцену с понятыми и прочим.
Вот на таких липовых обвинениях строят дело, чтобы отобрать у матери двух детей. Детки хорошенькие, здоровые, выраженной славянской внешности, мама и папа – благополучные, не алкоголики и не наркоманы. Всё происходящее вымотало нервы и детям, и их матери. Артём проходит лечение у психолога, но оно малоэффективно, пока он находится в такой ситуации. Только он чуть-чуть успокоится, как ему на голову бабушка выливает новую порцию угроз и гадостей. Его младшая сестричка Даниэлла пока еще не слишком хорошо понимает, что происходит, но и она задерганная и нервная. Она очень любит бабушку и не понимает, почему та постоянно говорит ей, что ее надо отдать в детский дом. Анну постоянно запугивают органы следствия, угрожают ей всеми карами небесными, если она начнет привлекать внимание к своему делу в прессе или обращаться куда-либо за помощью. Сейчас она с трепетом ждет выхода этой статьи и не знает, чем это обернется для нее и ее детей. Но молчать дальше нельзя — уже идет суд, точнее, довольно фарсовое судилище. Но это уже продолжение. И оно последует.